Пошел вон отсюда!

Глаза Эмиля потемнели от сдерживаемого гнева. Понимая, что еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля, я вскочила на ноги и встала между ними.

– Месье Карне, пожалуйста, успокойтесь. Ланс все просто неправильно понял, вот так и отреагировал.

Развернулась теперь уже к угрюмо смотрящему на меня лейтенанту.

– Месье Карне просто в знак поддержки прикоснулся. Мы говорили о дилижансе и о том, что мне тогда пришлось пережить, - соврала я, чувствуя, как затылок буравит удивленный взгляд Эмиля.

Но сейчас на это плевать! Позже ему все объясню. Главное, не допустить, чтобы ситуация приняла совсем уж угрожающие масштабы. Тяжелая аура вокруг Ланса начала развеиваться, и я облегченно вздохнула.

– Тогда приношу свои извинения, - сухо проговорил лейтенант, обращаясь к Эмилю.

– Приняты, - не менее сухо отозвался артефактор.

Я, наконец, смогла отойти в сторону, понимая, что кризис миновал.

– Но не могу не отметить, что тебе опять повезло, - напоследок сказал Эмиль, окидывая меня многозначительным взглядом.
– И сейчас обошел! Ну что ж, до встречи, мадемуазель Фирье. Мое предложение остается в силе.

С этими словами он вежливо кивнул и удалился.

– Какое еще предложение?
– немедленно отреагировал Ланс, и аура вокруг него вновь начала сгущаться.

– Месье Карне предложил мне работу в своей лавке, - отозвалась осторожно.

– Об этом и речи быть не может!
– рявкнул лейтенант, отчего я даже вздрогнула.

– Прости, но это не тебе решать!
– чувствуя, что и сама начинаю злиться, с вызовом воскликнула.

Нет уж, такие диктаторские замашки нужно пресекать в зародыше! А то потом, не успею оглянуться, как окажусь прикована к кухонной плите и заперта в четырех стенах.

Выдержать гневный взгляд Ланса было нелегко, но я смогла, за что собой по праву гордилась. Он, наконец, пришел в себя и выдавил:

– Вы правы, я не имею права что-то вам запрещать.

– Мы снова на «вы»?
– тихо спросила, ощущая, как скапливается внутри горечь.

Неужели я все испортила? Вот только уступать в главном не собиралась. Если Ланса не устраивает, что у меня может быть свое мнение, значит, нам не по пути! Как бы он мне ни нравился. Лейтенант посмотрел с некоторым удивлением, потом неуверенно улыбнулся.

– Я думал, после того, что я только что устроил, ты и видеть меня не захочешь.

– Захочу. Если впредь постараешься сдерживаться, - едва скрывая облегчение, отозвалась.

– Что между вами с Эмилем Карне произошло, что ты так категорически против него настроен?
– спросила, не особенно надеясь на ответ.

Но, как ни странно, Ланс отозвался:

– Когда-то он ухаживал за той же девушкой, что и я. Но она выбрала меня.

Его слова ошеломили. Ничего себе совпадение! Ведь ситуация повторяется!

– Ты говоришь о своей покойной жене?
– осторожно спросила и увидела, как на мгновение его лицо болезненно исказилось.

– В этом городе и правда ничего нельзя утаить!
– невесело пошутил он.
– Даже тебе уже донесли.

– Далеко не все. Просто сказали, что у тебя была жена, и что она умерла. Если не хочешь, можешь об этом не говорить. Я просто хотела понять, почему ты так взъелся на Эмиля Карне. Вы с ним именно из-за этого дрались? Из-за того, что он ухаживал за твоей женой?

– Нет, - он неожиданно отвернулся и посмотрел куда-то вдаль.

Руки сжались в кулаки, а плечи напряглись. Я уже пожалела о том, что вообще затронула эту тему. Пусть и очень хотелось узнать о нем как можно больше.

– На ее похоронах он публично заявил, что Валери была бы жива, если бы выбрала его, а не меня, - глухо проговорил Ланс.
– Вот тогда я его и ударил. Просто не смог сдержаться.

Воцарилось неловкое молчание. Закусив губу, я смотрела на напряженную спину лейтенанта, и совершенно не знала, как помочь, поддержать. А на Эмиля сейчас по -настоящему злилась. Не знаю, при каких обстоятельствах умерла жена Ланса, но судя по тому, что с ним до сих пор происходит, он к ее смерти не имел никакого отношения. Как можно было бить по самому больному убитого горем мужа?

– Он не должен был так говорить, - я осторожно положила руку на плечо Ланса.

Он накрыл мою руку своей и благодарно сжал. Потом обернулся, и лицо у него стало привычным, сдержанным и спокойным.

– Потом Эмиль извинился за это. Сказал, что тоже был на эмоциях. Он ведь любил мою Валери. Но отношения между нами остаются натянутыми.

Сердце неприятно кольнуло, когда он произнес «моя Валери». Я тут же устыдилась. Разве это нормально - ревновать к мертвой женщине? Собственные эмоции мне категорически не нравились.