Несколько минут Нитьяж важно расхаживал по гостиной, он ни на кого не смотрел, думал, а потом начал говорить:

 — Мы узнали важные детали. Первое: Диэла была супругой исчезнувшего главы рода вер Хантар. Заметьте, он испарился в неизвестном направлении вместе с дочерью. Второе: некий демон, вручивший печатку Каилире, долгое время находился в рабстве у ее отца-мага. Как высший мог попасть в рабство? Только если его продали и привязали к чему-то или кому-то насильно. А кто мог это сделать? Только тот, у кого была хоть капля крови высшего. Третье: если демон оказался в рабстве, то куда делась его дочь? Законно предположить, что она стала супругой мага, ведь недаром высший не пытался разорвать оков рабства. Мы прекрасно с этим можем справиться. Но он добровольно находился… Рядом с кем? С дочерью? А потом и с внучкой, — после последних слов мужчина посмотрел на застывшую Каилиру. Именно об этом она вдруг подумала и сама, ухватив, наконец, мысль за хвост.

 — Даже когда он отправил мать обратно в Ад, он почему-то не отдал ей перстень, — произнесла демонолог. В этом месте в ее размышлениях была дыра. Она пока не могла сообразить, почему такой чести удостоилась именно она, а не мама.

 — На этот вопрос легко ответить, — начал Нитьяж, но замолчал, сочувствующе смотря на девушку. — Он осознал тесную связь дочери и бывшей супруги. Именно поэтому не отдал ей кольцо. Даже не признался в его наличии. А сама женщина не могла его чувствовать, пока жив был высший.

 — А тебе просто не пришло в голову, что его нужно спрятать защитными чарами, — подхватил диалог Дэш. Каилира кивнула. Она действительно о таком даже не задумалась. Ей казалось, хватало перевернуть перстень печаткой внутрь, чтобы никто не смог разглядеть.

 — Как результат: стоило тебе оказаться в чистилище, как твоя мать тут же почувствовала перстень и сообщила своей матери — ведьме Диэле. А та в свою очередь решила действовать кардинально, — пояснила Лайша. — Армия у нее уже была. Некромант-нежить тоже. Оставалось дело за малым: провести ритуал, воскреснуть в виде черной ведьмы и забрать перстень.

 — Но дочь Диэлы имела свои планы на родовое кольцо. Она надела на себя личину, пришла к нам и сообщила о ритуале Диэлы. Мы, естественно, ухватились за эту мысль. И теперь темную ведьму можно смело вычеркнуть из списков охотников за перстнем. Осталось только завладеть им. Именно это и попытается сделать твоя мать, — закончил мысль демоницы Дэш.

На мгновение повисла тишина. На демонологе скрестились сочувствующие взгляды. Ведь не каждый день узнаешь о предательстве собственной матери. Каилира перебирала в голове различные способы оправдания женщины, давшей ей жизнь, но ни один не казался ей убедительным. Она тяжко вздохнула.

 — Неужели она не понимала, что обрекает меня на гибель? Ведь нежить, которой станет Диэла, не пощадит никого. Она в принципе больше не способна на сострадание, — тихо, на грани слышимости, прошептала Каилира. — Перстень ей важнее собственной дочери?

 — Не спеши судить кого-то, не зная его мотивов, — наставительно произнес Нитьяж.

 — Да какие могут быть мотивы? Обречь собственную дочь на… — начала распаляться демонолог, но ее самым некультурным образом прервал Сиах:

 — А ты не задумывалась о том, что иногда бывают ситуации, против которых многие бессильны? Мы же не знаем, были на твоей матери чары повиновения или нет. Если Дэш их не увидел, то это не значит, что их нет. Может Диэла попросту связала дочь магией. Тем самым обезопасив себя от предательства.

 — Чары повиновения? Неужели ты думаешь, Диэла поступила бы так с собственной дочерью? — прошептала Каилира.

 — Для ведьмы месть затмила разум, она могла ничем не погнушаться, — влез в разговор Дайриш. — Слишком велико желание завладеть печатью рода.

 — А что в ней такого особенного? — все-таки задала давно мучающий ее вопрос демонолог. — Нет, я конечно, понимаю, власть, могущество, но… Ведь из этого рода никого не осталось. Или я чего-то не знаю?

 — Не осталось родовой ветви. Без символа власти род не может существовать, поэтому многим вер Хантарам пришлось примкнуть к другим кланам. Но стоит им почувствовать символ власти, и они снова вернутся, — пояснил Нитьяж.

 — А они еще не почувствовали? Ведь если перстень меня принял, значит, он активирован. Нет? — недоуменно посмотрела на шефа девушка.

 — Нет. Для полной активации тебе следует пройти процедуру посвящения и инициации родовой принадлежности. Для этого необходимо попасть в особняк Сатхаата вер Хантара, и приложиться к алтарю. Вот если и он тебя признает, тогда перстень окончательно активируется и призовет остальных, — пояснил Нитьяж, пытливо глядя на девушку. Она же задумалась.

 — Тоже самое может сделать и моя мать, если ей удастся получить перстень? Да и прав она имеет много больше, чем я. Ведь она — демон, а я человек.

 — А ты не думала, что Сатхаат не захотел власти своей дочери, он выбрал тебя, — сдвинул брови Нитьяж. — Почему? Наверняка уже тогда что-то его смутило.

 — Подожди, но ведь если алтарь активирует печать рода, дорога обратно мне будет закрыта? — вскинула взгляд на демона Каилира.

 — Да, получается так, — вместо шефа ответил Дэш. На его лице то и дело появлялась улыбка, которую он пытался скрыть. Теперь, глядя на него и на подругу, посмурнел Сиах.

«Странно, уж не имеет ли этот тип виды на Каилиру? — с досадой подумал некромант. — Этого еще не хватало. Не отдам!»