Шрифт:
– Ну, и правильно. Она все равно страшная была.
– Ничего не страшная! Просто дура. А вы как со своей, живете еще? – поспешно сменил неудобную тему Ромик.
– Живем… – протянул Андрюха, нахмурившись.
– А че такой мрачный?
– Понимаешь, Ромик, мне кажется, изменяет она мне.
– Да ну! А с чего ты так решил?
Андрюха помедлил с ответом, задержавшись на мгновение, чтобы сделать еще один глоток пива и закусить сухариком.
– Да как тебе сказать, – нерешительно начал он. – Есть всякие разные признаки…
– Рассказывай, – потребовал Ромик деловым тоном, включая режим «топ-менеджера».
– Ну вот, к примеру, захожу я как-то раз в комнату, а она испуганно телефон рукой от меня прикрывает.
– И что?
– Как что? Если человеку нечего скрывать, то чего бояться-то. Логично?
– Логично…
– Вот! А в другой раз я видел, как она с кем-то переписывалась долго, пока я делал вид, что спал.
– Так, может, с подругой?
– Может, и с подругой. Хотел потом проверить, с кем. Дождался, пока она телефон положит и выйдет. Ну и посмотрел. А там…
– Что? – выдохнул Ромик.
– Ничего. ПИН-код.
– Облом…
– Да…
– У меня, правда, тоже ПИН-код.
– И у меня. Но зачем переписываться с подругой, когда я сплю?
– Верно…
– Вот и я про то.
– Так, все ясно, – Ромик откинулся на спинку диванчика, на котором сидел, и продолжил. – Будем выводить ее на чистую воду. Я все организую, тебе даже делать ничего не придется.
– Что ты задумал? – настороженно поинтересовался Андрюха.
– Не ссы, я сам боюсь! – авторитетно и даже немного по-отечески успокоил его Ромик. Он многозначительно помолчал, давая понять, что такой крутой парень, как он, не намерен раскрывать все свои карты сразу. – Уж я-то знаю, что надо делать, – добавил он, видя сомнение в глазах друга.
– Не надо, я сам разберусь, – попытался протестовать Андрюха.
– Ну, что же… Сам так сам, – усмехнулся Ромик.
– За твое здоровье! – Андрюха протянул свою кружку.
– И твою девушку, – ехидно подмигнул Ромик.
– А можно нам счет? – поинтересовался Андрюха у официанта, пробегающего в эту минуту мимо их столика.
– Конечно, – кивнул тот и скрылся.
Через некоторое время он появился с книжицей для денег и счетом внутри. Друзья стали доставать кошельки.
– Я заплачу, – предложил Ромик, который еще не вышел из роли преуспевающего менеджера.
– Не надо, – отклонил его предложение Андрюха, доставая кредитную карту. – Ты лучше мне свою долю переведи.
Он приложил карту к терминалу, протянутому услужливым официантом.
Молодые люди допили пиво и вышли на улицу, жаркую от разогретого солнцем асфальта.
Глава 2
– Так-с… К доске пойдет… – протянул учитель истории, весь класс замер в ожидании. – Панфилов! Выходи, Рома.
– Не Рома, а Роман Сергеевич, – хамовато откликнулся Ромик, но к доске послушно вышел.
В классе раздались отдельные смешки. Особенно радовались те, кто не очень хотел оказаться на месте незадачливого Панфилова. На нем был надет свитер неопределенного цвета и вытянутый на локтях, но зато Ромик мог похвастать новенькими зелеными «слаксами» – полуспортивными брюками, считавшимися очень модными в то время.
– Ну, давай, Роман Сергеевич, поведай нам о событиях утра 1905 года, – иронично возгласил учитель и приготовился слушать.
Ромик, не оставляя своей вызывающей манеры говорить, принялся нести что-то не совсем вразумительное, весьма отдаленно напоминающее события, описанные в учебнике. Учитель периодически останавливал его и поправлял. Но Ромик ничуть не смущался и продолжал в том же духе.
– Ну что ж… Хитрость – второй ум, Панфилов, – произнес учитель свою любимую поговорку, когда Ромик с грехом пополам добрался до конца повествования. – Пожалуй, поставлю тебе троечку за находчивость. Но предмет все же стоит подучить. Скоро конец четверти, и годовая контрольная уже на носу. Имейте это в виду, – добавил он, обращаясь ко всему классу. – Садись, Роман Сергеевич.
Ромик, довольный собой, уселся за свою парту позади Андрюхи. Тот быстро оглянулся и с ехидцей украдкой бросил приятелю:
– Роман Сергеевич, да?
– Ага, – Ромик остался доволен произведенным на класс эффектом. В очередной раз позерство и наглость принесли ему очки популярности.
Ромик не был хулиганом или двоечником. Учителя обычно не считали его проблемным подростком и относились с некоторым снисхождением к выходкам на уроках, закрывая глаза на отдельные моменты. Собственно, если не считать фраз, иногда не очень приятных для окружающих, острый на язык Ромик не доставлял им особых проблем. В глубине души он был добрым человеком и неплохим другом, но очень уж любил похвастаться и приврать.