Он снова посмотрел на Сашу и подмигнул, Саша фыркнула и, отвернувшись, начала усиленно пить чай.

Станислав продолжил:

–Иными словами, нам нужен моралист, эдакая совесть, которая позволит нам держать себя более-менее в руках. Саша сказала, ты идеальный вариант с устоявшимися моральными принципами, чувством совести, милосердия и сострадания.

Станислав ушёл в похвалу, стараясь отключить центр критики Лили и не допустить варианта отказа.

Лиля осмотрела на Сашу.

–Все законно? Мы же не нарушим ничьи права?

Саша вдохнула, чтобы пуститься в разъяснения, но Станислав не дал ей сказать и слова, дабы не упустить цель.

–Как ты считаешь то, что справедливо может быть не законно? – спросил он.

–Ммм, – промямлила нерешительно Лиля, – вероятно, не может, но если Вы, как Робин Гуд, собираетесь грабить богатых и раздавать бедным, то я пас.

–Тогда нам Стаса первого грабить надо, – не удержавшись, вклинилась Саша.

Все хихикнули.

Станислав невозмутимо продолжил:

–Я про другое. Скорее о чувстве моральной справедливости. Плохой поступок возвращается плохим поступком. Закон бумеранга – что сделал ты, то вернется и тебе. И всё официально, Артём наш технический гений, – и добавил: – Оплата – та сумма, которую тебе озвучивала Саша.

Лиля колебалась, было видно, что ей не хватало для решительности окончательного вывода, поэтому она снова повернулась к Саше и выжидающе посмотрела на неё. Саша сказала:

–Лиля, я тебе всецело доверяю, как другу, и приму любое твоё решение. Согласиться или отказаться – это твоё личное дело. Ты в любом случае останешься моим другом. Относительно технической стороны Станислав всё верно сказал, Артём знает ответы на все вопросы. Выбор за тобой.

–Яяяя… я согласна, – наконец, сказала она. – Если это не будет противоречить моим нравственным принципам и морали.

–Она точно тот, кто нам нужен, – рассмеялся Станислав.

Лиля взяла чашку и ушла за чаем. Стас наклонился к Саше и шепнул на ухо:

–Давить на чувство дружбы – верное решение. Вы весьма способный ученик, Александра! Наступит время, и я передам тебе всё, что у меня есть: научные труды, интеллектуальные и технические разработки, дневник гения и сексуальный опыт…

–Последнее можешь оставить себе, – хохотнула Саша. – На пенсии будет, что вспомнить.

– Интересно, жива бабка? – первым встрепенулся Макс, глядя на безжизненное тело Ларисы.

–Может ей по щекам побить? – спросила Люда.

–Ну, попробуй, – хмыкнул Макс. – Лично я – пас. Может гусар протянет свою гусарскую руку и поцелуем оживит принцессу? – повернулся он к Жене.

Женя, отбросив наигранный героизм, отшатнулся:

–Я тоже пас.

–Ларисоооооооон, – прокричал Макс на всю комнату. – Очнись, старая, нам надо понять, что дальше делать!

–Ну, ты и гад, ей же плохо! – вскрикнула Люда.

–Нам будет ещё хуже, если мы не найдем способ, как выйти отсюда и замочить ту мр*зь, которая придумала для нас эти игрища. Вы так и не поняли? Всё не случайно, и это не игра. Кто-то решил проучить нас, видимо. Вы грехи свои помните? Нууу, хотя бы за последние пять лет?

–Это типа матом ругался и захотел жену ближнего своего? – хмыкнул Женя.

–Тип того. Только если маты, тогда меня можно сразу сжечь.

–Ммммм, – послышалось со стула. Лариса начала приходить в себя.

Все обернулись, Люда подбежала к ней:

–Лариса, Лариса, Вы живы?!

–Мммм.

Лариса Викторовна, едва двигая головой, понемногу начала приходить в себя. Оглядев мутным взглядом комнату и игроков, видимо, в сознание ещё не пришло понимание действительности, и где она находится. Она хотела откинуть со лба растрепанные волосы, но кандалы не дали ей это сделать и понимание, где она, и что происходит, вдруг резко вернулось. Она закричала пронзительно и громко:

–ААААААА выпустите меня, кто вы, вытащите меня отсюда!! – кричала она, тщетно трепыхаясь и пытаясь скинуть с себя железные наручники. На запястьях и лодыжках стали появляться ссадины, из которых понемногу начала сочиться кровь.

–Вы вы вы вы все заодно с ними!! – продолжала кричать она.

Железная леди резко потеряла всю наигранность своего непоколебимого облика. Этот «Сталин в юбке» вдруг превратился в беззащитное и жалкое существо, жизнь которого сейчас зависела от железных прутьев, которыми она были прикована к электрическому стулу. Паника, злость и ненависть так и струились по её жилам. Настал тот момент, когда человек, ранее питавшийся огорчениями, грустью, злостью других людей вдруг сам испытал всё это, на своей шкуре почувствовал, что значит, когда твоими эмоциями питаются другие, подпитываются твоим негативом, твоим ежесекундным напряжением. Когда им нравится издеваться над тобой, их радует твоё моральное унижение и злость. Она продолжала биться в истерике, не желая смириться с тем, что в ловушке оказалось божество, за которым носили мантию и, кланяясь, исполняли все желания.