Я киваю, не в силах выдавить из себя ни слова. Позади Архивариуса пристально смотрит исподлобья Виктор, его взгляд хищный, волчий. Надо отдать должное, выглядит представительно и дорого.

– Итак, что вы хотите мне сказать? Хочу напомнить, что в своем лице я представляю Святой Сенат и его Старейшин.

Я снова киваю в ответ.

– Простите, мистер Син Гю, но девушка немного напугана. Не видите? Она недавно побывала в Карцере и пережила суд, поэтому так смущается. Можно, я поговорю с ней наедине, а потом вы продолжите?

Архивариус взмахом руки дает разрешение, молча разворачивается и выходит за дверь, оставив меня наедине с моим драконом – Виктором Савовым.

– Итак, ты, надеюсь, не передумала? Или все-таки возьмешь на себя грех за смерть Клаусснера и Валльде?

Виктор стоит в стороне, но все равно ощущение, что продолжает держать руку на горле.

– Нет. Не передумала… – Я просто не нашла других вариантов спасения и себя, и Евы со Стефаном.

– Тогда приступим к клятве?

Он достает из внутреннего пиджака маленький ритуальный нож, после чего, не поморщившись, режет им себе ладонь и передает мне.

Взяв кинжал, я почувствовала, как он переполнен темной магией: над этим маленьким серебряным предметом очень долго и страшно поработали. А это значит, что клятва будет крепкой и сильной. Резать пришлось правую ладонь, так как на левой швы. Нож был очень острым, он легко рассек кожу, и багровой полосой заалела рана.

– Сама вспомнишь слова? Или помочь?

Я вздыхаю и произношу:

– Я, Анна Шувалова, клянусь, что выйду замуж за Виктора Савова и перейду в его клан, как проявится Химерский Знак. Кровь моя – жизнь. Слово мое – камень. Сказанное не преступлю, не нарушу, не предам. Ибо тогда камень разрушится, кровь в землю уйдет. Да будет так.

Слова темные, неприятные, они зажигают черную магию, которая, как яд, ползет по моим сосудам и венам. Виктор закрепляет клятву, когда кровь смешивается при соединении наших рук.

– И ушел Каин от лица Света, и поселился в земле Нод, на восток от Эдема [6] , – Савов цитирует Библию с неприятной ухмылкой. После чего произносит заклинание Sanitatum, убирает кинжал и достает черную коробочку.

– Держи. А то у тебя же нет кольца от меня.

Я открываю коробку: на черном бархате поблескивает простенькое витое золотое колечко.

– Я знаю, что ты не любишь вычурные кольца. То было ужасным, если честно, это больше подходит для невесты.

То кольцо было еще проще: серебро и сапфир. Я выпросила его у Савова на одной ярмарке, потому что очень понравилось. Он тогда подарил очень дорогое с крупным бриллиантом, которое совершенно было не моим. Оно мешалось, царапалось, цеплялось за все подряд и было тяжелым. Серебряное же было легким, незаметным и родным. Савов сдался, когда в очередной раз увидел меня без кольца. И вот на замену пришло новое.

– Дай, я надену. – Украшение скользит по безымянному пальцу левой руки. В России – это вдовий палец, в Америке на нем носят обручальные кольца. Символично получилось. Я хороню свое будущее, отдавая себя во власть Савову. Виктор легко касается моих губ, подобно поцелую жениха и невесты.

– А где то кольцо? Разве его не отдал Сенат?

– Отдал вместе с вещами. Но я не взял, – он заглядывает мне в глаза и убивает следующей фразой: – Я все вещи оставил Оденкирку.

– Зачем? – Я в шоке. Голос не слушается, воздуха не хватает, еле шепчу.

– Будет знать, как портить чужие кольца защитными заклинаниями.

Он отворачивается и идет к двери, чтобы позвать Архивариуса, я же стою, окаменев от ужаса: Савов в курсе всего, а я слепая дура, думавшая, что он не замечает мою любовь к Рэйнольду и отвращение к нему, считающая, что смогу уйти от него. Виктор меня не отпустит. Никогда. Я давно загнала себя в ловушку, а сейчас сама закрыла дверь.

Архивариус входит и что-то говорит мне. Только когда меня окликают, я возвращаюсь в реальность, которая становится кошмаром.

– Так что вы хотите рассказать?

– Клаусснер убил Химеру, защищая меня… – и я рассказываю все, что помню.

Я должна спасти Еву и Стефана. Теперь обязана.

Иначе грош цена моей жертве.

Пока она рассказывает историю своего чудо-спасения великодушным Инкизитором, у меня звонит в кармане мобильник. «Морган» светится на экране.

Извиняюсь и бесшумно ухожу из палаты.

– Да?

– О! Слышу довольные нотки!

Я не сдерживаюсь и счастливо смеюсь в трубку.