— Ты прав, это неуклюже, — сказал Тед. — Быть может, «переломный момент»?

Норман покачал головой.

— А как насчет «перекрестка эволюции разумных рас»?

— Разве у эволюции может быть перекресток?

— А почему бы и нет? — сказал Тед.

— Перекресток это пересечение дорог… Эволюция — дорога? Полагаю, это не так, она же не прямая.

— Ты слишком буквален.

— Готовьтесь, — сказал пилот. — Девятьсот футов.

Погружение замедлилось, они услышали прерывистое зудение сонара.

— «Новый виток эволюции»? — предложил Тед.

— Годится… Ты думаешь, это действительно так?

— А как же иначе? — удивился Тед.

— А если внутри звездолета не окажется ничего, кроме кучи ржавого хлама?

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Тед.

— Девятьсот пятьдесят, включаю прожектор, — сказал пилот.

Они увидели белые пятна. Пилот пояснил, что это взвешенные частицы.

— Визуальный контакт, вижу дно.

— Дайте взглянуть, — попросил Тед. Пилот наклонился, и Норман увидел тусклую безжизненную плоскость — ускользающую за освещение и растворяющуюся в темноте.

— Боюсь, здесь мало что можно увидеть, — сказал пилот.

— Удивительно мрачное зрелище, — сказал Тед без следов разочарования.

— Я ожидал встретить больше жизни.

— Здесь слишком холодно. Температура воды, м-м… тридцать шесть по Фаренгейту.

— Почти ледяная.

— Да, сэр. Давайте поищем ваш новый дом… — перед иллюминатором взметнулись грязевые осадки; субмарина развернулась и поплыла над дном.

Несколько минут они видели только серый ландшафт, затем появились огни.

— Нам туда.

Множество подводных огней, образующих прямоугольник.

— Это решетка, — пояснил пилот. Субмарина поднялась и плавно скользнула над растянувшейся на полмили решеткой. Затем они увидели водолазов, которые помахали проплывающей субмарине. Пилот просигналил гудком.

— Они услышат?

— Несомненно, ведь вода хороший проводник.

— Боже мой! — сказал Тед. Прямо по курсу возвышался гигантский титановый стабилизатор — Норман совсем не ожидал таких размеров. Субмарина свернула влево и почти с минуту стабилизатор полностью заслонял обзор.

Тускло-серый металл, совершенно нетронутый, за исключением белых пятен морских наростов.

— И никаких следов коррозии, — заметил Тед.

— Да, сэр, — сказал пилот. — Специалисты считают, что это из-за металлопластика, но я не думаю, что они в этом уверены.

Когда они миновали стабилизатор, субмарина снова развернулась и впереди появились огни, расположенные вертикальными рядами. Норман увидел желтый цилиндр с иллюминаторами и низкий металлический купол.

— Слева ГД-7, подводный дом водолазов, — сказал пилот. — Он очень утилитарный. Вам, парни, в ГД-8, который, уж поверьте на слово, намного комфортабельней, — он развернул субмарину вправо и появились другие огни.

Когда они приблизились, Норман насчитал пять цилиндров — вертикальных и горизонтальных, соединенных в единый комплекс.

— Вот ваше пристанище, джентльмены, — сказал пилот. — Через минуту состыкуемся.

Металл лязгнул о металл и моторы умолкли — в наступившей тишине послышался свист воздуха. Пилот встал с места и открыл люк. Внутрь залетел неожиданно холодный воздух.

— Шлюз открыт, джентльмены, — сказал пилот, отступив в сторону.

Норман выглянул наружу и увидел скопление красных огней. Он вылез из «Харона» в стальной цилиндр приблизительно восьми футов в диаметре вокруг торчали поручни, узкие металлические выступы. Над головой горели яркие лампы — хотя, похоже, грели они не слишком сильно.

На противоположный выступ уселся выбравшийся из субмарины Тед — здесь было так тесно, что их колени почти соприкасались. Люк захлопнулся, закрутилось колесо… Они услышали «кланкк», когда субмарина расстыковалась, и «вирррр» моторов, когда она отплыла. Потом все стихло.

— Что дальше? — спросил Норман.

— Герметизация, — пояснил Тед. — Они поменяют воздух на экзот-газ.

Здесь мы не можем дышать земным воздухом.

— Почему? — удивился Норман.