— Ты там ничего не видишь? — снова спросила Бет.

— Нет, ничего, — на черном фоне не было никого кроме самой Бет.

— Я чувствую, Норман… Это совсем близко! Господи, а как же сигнализация?

— Молчит.

— Боже! — ее дыхание превратилось в прерывистый свист; она побежала.

Но она, хотя и находилась в хорошей форме, не могла бежать так же быстро, как на поверхности. Не медли! — мысленно кричал Норман, но уже видел, что она выдыхается и движется все медленней, и все медленней покачивается фонарь ее шлема.

— Норман!

— Да, Бет? Я слушаю.

— Норман, я не знаю, успею ли я.

— Успеешь, Бет.

— Оно близко. Я чувствую это!

— Я ничего не вижу, — послышались быстрые щелкающие звуки. Сначала он подумал о статическом электричестве, затем понял что это стучат зубы Бет.

— Мне холодно, Норман… — он ничего не понимал; при таком напряжении ей должно быть жарко, а она мерзла.

— Спокойно, Бет.

— Не могу… говорить… близко…

Ее движения замедлялись. Сейчас Бет попала в зону освещения прожекторами станции и находилась не более чем в десяти ярдах от люка, но ее ноги переставлялись все медленнее, все более неуклюже. И теперь он, наконец, смог разглядеть в тем ноте за ее спиной нечто извивающееся. Это было как торнадо; бурлящее облако грязи и черной воды. Норман не знал что там внутри, но чувствовал что в нем скрывается мощная сила.

— Оно совсем рядом… не…

Бет споткнулась и упала на грязное дно. Торнадо неумолимо приближалось.

НА ЭТОТ РАЗ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Бет поднялась на ноги, оглянулась и увидела несущееся на нее бурлящее облако. Что-то наполняло Нормана глубоким ужасом, ужасом детских кошмаров.

— Норманннн! — он отбежал от иллюминатора, еще не зная что собирается предпринять, но подталкиваемый увиденным и понимая что нужно как-то действовать.

Он вбежал в цилиндр А и кинул взгляд на скафандр, но времени не было; темная вода в открытом люке кипела, бурлила и клокотала. Внизу, прямо под ним, промелькнула перчатка Бет. Не раздумывая, он прыгнул в черную воду и ушел вглубь.

Ледяная вода рвалась в легкие, хотелось кричать. Его тело сразу же оцепенело, холод парализовал мускулы. Вода пенилась и, как большая волна, швыряла его из стороны в сторону, он был бессилен бороться против нее.

Голова ударилась о металл подводного дома. Норман ничего не видел и, слепо раскинув руки, разыскивал Бет. Жгло легкие; а вода крутила его в бешеном вихре. Он нашел Бет и тут же потерял снова. Водоворот не прекращался.

Он за что-то ухватился — это оказалось рукой Бет — начиная терять чувствительность, становясь более тупым и медлительным. Он потянул ее к себе, посмотрел вверх и увидел над собой кольцо света; люк. Дрыгал ногами, но кольцо не приближалось.

Он приложил максимум усилий и потянул за собой Бет точно мертвый груз. Возможно, она и была мертва. Легкие обжигало; это была худшая боль которую он испытывал в своей жизни. Он боролся с болью и бешеным потоком воды, дрыгал ногами, приближаясь к свету. Ближе к свету. Достигая света, света, света…

Свет.

Они в шлюзе. Лязгнуло о металл облаченное в скафандр тело Бет. Ее дрожащие руки потянулись к защелке, пытаясь освободиться от шлема.

Колено Нормана, оцарапанное о край люка, истекало кровью. Тряслись руки. Бурлила в открытом люке вода. По телу разливалась ужасная боль.

В глазах яркий свет, затем очень близко у его лица появилась ржавчина, острые края металла. Холодный металл и холодный воздух. Свет в глазах потускнел, погас.

Наступила темнота.

Стало удивительно тепло. Он услышал в ушах свист, открыл глаза и увидел Бет, успевшую снять скафандр; он лежал на па лубе, а она возвышалась над ним, регулируя большой потолочный обогреватель.

Норман с облегчением закрыл глаза и подумал: мы выиграли и на этот раз, мы по-прежнему вместе, у нас все хорошо, — он расслабился и почувствовал, как по коже поползли мурашки.

Я продрог, — решил он. — Скоро согреюсь.

Но ощущение было неприятным. И свист тоже; шипящий, прерывистый.

Что-то мягко скользнуло по его подбородку. Он открыл глаза и увидел серебряную белую ленту, затем разглядел крошечные глаза-бусинки и трепещущий раздвоенный язык… Это была морская змея!

Он замер и осмотрелся, шевеля только веками.

Ощущение мурашек возникало из-за дюжин белых змей, которые обматывали его лодыжки, ползали по ногам, груди. Он почувствовал холодное скольжение по лбу и закрыл глаза, чувствуя ужас оттого, что змеи ползут по его лицу, щекочут губы и нос.