Уборщица беспомощно опустила руки и кивком головы пригласила всех в свою квартиру. К шкафу была придвинута рама с натянутым холстом, на нем ни помарочки, ни штриха, будто его только что купили в магазине.

– Я даже не успела согреть воду, а от картины осталось только вот это.

По щекам женщины ручьями текли слезы - при виде их Михал удержался от оскорбительных слов.

– Мы найдем ее, дядюшка, не волнуйся, - успокаивал Индржих, хотя в глубине души он уже был сыт по горло всеми этими историями с исчезнувшими картинами.
– Сюда ведь редко кто заглядывает...

– Оставь!
– оборвал его Михал и, взяв в руки раму, с угрожающим видом направился к пани Гронковой. Та в испуге отступила.

– Кому вы давали ключ? Говорите!

Она покачала головой.

– Наверху никого не было. Вдруг меня осенило, сама не знаю почему, никогда прежде такого со мной не случалось: если картина готова, то неплохо бы дать ей подсохнуть на свежем воздухе. Никто сюда не ходит, я присмотрю за ней, а потом отнесу назад...

– А кто-то над вами подшутил и подменил картину, - добавил Индржих.

– Натянул мой собственный холст!
– негодовал Михал.
– Я же просил, Индржих, оставить меня в покое. Вечно ты суешь нос не в свои дела...

В словах Михала Индржих почувствовал пренебрежение. Чем он его заслужил? Индржиху хотелось бросить все, бежать без оглядки. Все равно не вернуть прежних отношений ни с дядей, ни с Сандрой. А если продолжать встречаться с Сандрой, то, пожалуй, и сам спятишь.

– И вообще, додуматься только: выносить картины на воздух!
– художник постучал пальцем по лбу, и уборщица вся съежилась.

– Прямо и не знаю, с чего бы мне приспичило... Я сама удивляюсь, поверьте. Уму непостижимо, кто бы мог заменить холст...

По дороге домой молодые люди поссорились. Впервые поссорились без причины, даже не условившись о следующем свидании.

Дома Сандру терзали угрызения совести. Сославшись на головную боль, она пошла прилечь, выпила снотворное, уткнулась лицом в подушку. Уснуть!

Но сон не приходил. Действие лекарства оказалось неожиданным. Сандра засмеялась: кражам конец! Это было недоразумение, и больше оно не повторится...

Два следующих дня выдались спокойными.

Но стоило ей в среду пробежать заголовки газет, как прежнее беспокойство с новой силой охватило ее. Поймана банда грабителей, ловких и, очевидно, хорошо финансируемых, которых опознали на основании снимков, сделанных фотоэлементами. Местонахождение картин грабители не знают; правда, они назвали несколько тайников, где, по всей видимости, спрятаны произведения искусства. Однако полиция обнаружила там лишь чистые холсты. Грабители не в курсе, на кого работают. Никакого вознаграждения за кражи не получали. Из Эрмитажа исчез "Город на берегу озера" Флавицкого, из Национального музея в Стокгольме...

Индржих ожидал Сандру, держа в руках газету. На его лице была улыбка, как будто они заранее договорились об этой вечерней прогулке.

– Теперь ты видишь, что дело не в тебе.

Он протянул ей "Вечернюю Прагу".

– Не только во мне, но и во мне тоже. Михал...
– она осеклась. Опять ссора?

– Выходит, это ты навела уборщицу?
– Индржих пытался говорить шутливым тоном, но девушка на него не реагировала.

– Кражи совершены одновременно в разных местах.
– Она вздохнула. Преступники понятия не имеют, где картины... Сборище сумасшедших?

– Я не верю, что они не знают.

Сандра колебалась: сказать или промолчать. Потом все-таки решилась:

– А я... верю... Может, они и правда не знают. Я допускаю, что они получили приказ. Как и я.

Ей не следовало этого говорить!

– Какой приказ? От кого?
– Лицо Индржиха посуровело.

– Не знаю.

– Это у тебя от избытка впечатлений, - сказал Индржих.

Сандра молчала, делая вид, что соглашается с ним. Индржих посмотрел на нее внимательно: нет, она вовсе не похожа на сумасшедшую. Она притворяется, она себе на уме. Неожиданная улыбка, озарившая ее лицо, вывела его из себя, он перестал выбирать выражения:

– Ты встречаешься со мной только из-за дяди Михала, чтобы иметь доступ в его мастерскую! Верно, метишь в Академию художеств?

Она покачала головой, но не обиделась. А ведь правда, вначале она обратила на Индржиха внимание только из-за его фамилии, ведь он племянник известного художника. Но сейчас это не имеет значения, главное картины.

– Из-за меня картины не будут больше пропадать, - решительно заявила Сандра.
– Отныне я не взгляну ни на одно полотно.

С минуту Индржих рассматривал ее с изумлением, потом сказал: