— Чай, — выкрикиваю. Вытираюсь и надеваю белую простую ночнушку до колен.

На кухне накрыт стол, жареная картошка с яйцами и чай. Запах… В животе заурчало.

— М-м-м, — блаженно тяну, наполняя рот хрустящей картошечкой. — Я тебе говорила, что люблю?

— Раз триста, — подперев подбородок локтем и наблюдая за мной. И ведь не уйдет, пока посуду не помоет за мной.

— Триста первый. Ты лучший, — отпивая сладкий чай.

Подкрепившись, закуриваю и наблюдаю за тем, как мужчина моет тарелку.

— Когда ты бросишь эту гадость? — через плечо. — Это убивает тебя.

— Меня эта жизнь убивает, — легкомысленно отвечаю. — Посмотри в окно. Там кого-то насилуют или истязают, а ты про мою вредную привычку переживаешь.

Качает головой, но больше мы не развиваем эту тему. Квартира однокомнатная. Я сплю на диване, а он на кресле-кровати. Чёрт возьми, ему вставать через три часа, я же смогу спать сколько угодно. Но как с ним бороться?

Проваливаясь в сон, бормочу:

— Спокойной ночи, Ванюша.

— И тебе Эля, — зевок сквозь дрёму. Почему Эля? Решила выпендриться и придумала себе имя — Элионора. Мне нравится, настоящего-то не помню.

Опять этот сон. Ненавижу его. Бесполезный и выматывающий.

Обстановку не рассмотреть, сколько не старалась. Только свет яркий, белый. Аж глазам больно. Голоса. Они спорят, ругаются, а я стою посередине, они расположились кругом. Лиц не видно, да и голова моя опущена. Глупость, но волосы у меня пшеничного цвета, а ещё, знаю наверняка, что и глаза голубые. Почему глупость? Да потому, что это не я. Придя в себя, в больнице, и взяв зеркало, внимательно рассмотрела отражение. Волосы черные, глаза карие, большие и выразительные, ресницы длинные и пушистые. Отвлеклась. Стою и чувствую себя жутко виноватой, опустошенной и точно знаю, что последует наказание. Страшное, непоправимое.

— Ты понимаешь, — этот голос, скручивает вены, пробивает током, вздрагиваю. — За что?

Они всё решили, за такое не прощают…

— Да, — поднимаю лицо, от света начинают слезиться глаза.

— Жаль, — грустно и с теплом. — Я так в тебя верил…

А потом накрывает боль, она выворачивает тело и душу, дикая, ни с чем не сравнимая боль. В спине, в области лопаток. Где-то кричит раненый зверь или нет, это я. Меня бьёт агония, тело скручивает судорогой. Сознание мутится, теряю реальность, падаю и падаю в бездну.

— Эля! — сквозь вату. — Эля! — сквозь слёзы и мой крик. Открываю глаза. Испуганный Ваня. Опять. Опять этот кошмар, опять напугала его и не дала спать.

— Всё в порядке, — шепчу, всхлипывая, волосы прилипали ко лбу, меня саму хоть выжимай. А спина в области лопаток просто горит огнём. — Всё хорошо.

— Снова? — спрашивает, подходя к тумбочке и доставая обезболивающее.

— Да, — смысла врать нет. Эти шрамы, будь они неладны. Мало того, что спину не украшают, ещё и болят. Какой садист мне лопатки располосовал?

— Выпей, — протянул мне две таблетки и стакан. Проглотила и не заметила.

— Вань, — вышло жалобно. Но он понял, мне нужно его обнять, мне очень плохо сейчас. Взял своё одеяло и лег ко мне. Обняла его и так хорошо стало. — Не ходи завтра на работу? — с надеждой.

— А ты тоже на смену не пойдешь? — голос не выдавал эмоций, но слишком хорошо знаю его.

— Ну, и иди, если так хочется, — буркнула ему в плечо. Улыбается, точно знаю.

Лежала и слушала его ровное дыхание. Сколько со мной не работал психолог, он не смог понять причины этого сна. Ведь это не я, ведь не со мной, почему снится этот бред? А ещё эти шрамы.

Засыпала с мыслью, что не заслуживаю Ваню рядом. Все таки, надо ему и, правда, девушку найти, но не упыриху и не волчицу!

Басы вибрируют по телу, мелодия разливается по венам. "Fly away" Burak Yeter, Everthe8.

Гул стихает, зал замирает. В воздухе запах возбуждения и секса… Полумрак, только софиты направлены на меня. Никого не вижу. Маска, ярко-красная помада, узкие, маленькие стринги, туфли на огромной платформе и каблуке, сверху кружевной корсет, аппетитно сдавивший грудь.

Медленно, по-кошачьи, иду к краю подиума, провожу языком по верхней губе, чувствую их желание, их глаза голодные. Они покрывают тело, колют кожу, пускают адреналин по венам. Меня наполняет, как сосуд, окутывает дурманом вожделения. Даже голова начинает немного кружиться. Приоткрываю рот, жадно впитываю атмосферу. Опускаюсь вниз, развожу неприлично ноги в коленях, провожу руками по внутренней стороне бедер, к кружеву трусиков. Глажу себя, ласкаю, пуская приятные волны. Играю с ними или с собой?