4.

У эсэсовца Копица был такой же низкий, унтер-офицерский чин, как у его закадычного дружка Дейбеля, - всего-навсего обершарфюрер, но по должности рапортфюрера он отвечал за весь лагерь. В отличие от стройного и даже щеголеватого Дейбеля Копиц в своем плохо сидящем обмундировании походил на неотесанного деревенского дядюшку. Фигура у него была нескладная, ноги короткие, широкие штанины гармошкой свисали на сапоги, зато рукава френча едва достигали запястья, открывая красные ручищи. Френч едва сходился на нем и, казалось, вот-вот лопнет по швам, шеи совсем не было, жирный подбородок и мощный затылок нависли на воротник. Дышал Копиц с трудом, сильно потел, особенно плешь под фуражкой. Изо рта у него торчала фарфоровая трубка с изображением оленя. Щеки у рапортфюрера были круглые, глаза маленькие, с хитринкой.

Благосклонно улыбнувшись, он взглянул на писаря Эриха, который со всех ног спешил к нему, и когда тот вместо обычного рапорта прозондировал почву неформальным "Доброе утро, герр рапортфюрер!", Копиц молча замигал и продолжал шагать.

Писарь семенил за ним в двух шагах и размышлял: что же такое случилось? Ранний приход коменданта ему очень не нравился. И чем больше этот толстяк улыбался, тем меньше доверял ему Эрих. Мысленно он с облегчением вздохнул, вспомнив, что, слава богу, своевременно припрятал бутылку шнапса в надежное место. Но все же писарь чувствовал себя неуверенно. С какой стати Копиц с утра заявился в лагерь? Почему он не подождал рапорта у себя в комендатуре, куда Эрих уже собирался, как обычно?

Копиц остановился у конторы.

– Выстроить на апельплаце весь лагерь, - приказал он Эриху.
– Даю тебе десять минут сроку, Los! нем.)>

– Что-нибудь случилось?
– вырвалось у писаря.

– Молчать!
– усмехнулся Копиц и мигнул.
– Девять минут!

– У нас тут сплошь новички, герр рапортфюрер... разрешите доложить... Они совсем еще не знают порядков. Так быстро не выйдет...

– Замолчишь ты или нет!
– рявкнул Копиц.

– Слушаюсь, - выпалил писарь и побежал к проминентским баракам. "Сволочь этакая!
– думал он на бегу.
– Не может без горячки. Это, по-твоему, концлагерь нового типа?" Он ворвался в барак и закричал:

– Achtung!
– Проминенты еще валялись на нарах, ведь сегодня был объявлен нерабочий день.
– На апельплац! Немедля на апельплац все до одного! Быстро!

Искушенные "старички" поняли, что писарь не переполошил бы их зря, и бросились к нему.

– А где ваши палки?
– хрипел писарь.
– Почему с голыми руками?

Палки? Проминенты переглянулись. Он сказал "палки"? Но писаря уже не было, он поднимал на ноги второй и третий проминентский бараки, потом послал ребят из первого барака в землянки первого ряда, приказав им немедля вывести на апельплац всех заключенных, слышите, всех! "Даю вам пять минут. Los!" Проминентов из двух других бараков он послал по остальным землянкам.

Кто-то побежал на кухню, где еще разгружали хлеб, и начал бить по рельсу и до хрипоты орать: "Все на апельплац! Передавайте дальше!"

Все на апельплац!

Рельс звенел, абладекоманда бросила работу у грузовика, конвойный Ян глядел во все глаза, чтобы в переполохе не стащили буханку хлеба. Фриц сделал фрау Вирт кислую мину: вот, мол, какие у нас порядочки - и тоже побежал, но не на апельплац - он ведь не какое-нибудь стадное животное. Он пробрался за кухню и оттуда осторожно приблизился к заднему окну конторы. Надо же выяснить из первоисточника, в чем дело.

"Волки" тем временем вбегали в бараки и выгоняли всех вон. "Привезли уже хлеб? Мы идем получать хлеб?" - спрашивали изголодавшиеся "мусульмане". "Волки" сперва не знали, что отвечать, но потом, заметив эту готовность бежать куда угодно за миражем еды, стали кричать:

– Да, да, выдают хлеб! Все на апельплац! Кто не явится немедля, ничего не получит!

Аврал достиг и лазарета.

– На апельплац, лекари!
– заорал Карльхен, появляясь в дверях и размахивая палкой.
– Вы - старички, что ж вы не помогаете гнать мусульман на перекличку?

– Сегодня день отдыха. И никаких палок, - сказал Оскар, стиснув зубы. "Неужто Эрих разыграл меня, или он действительно так поглупел, что попался на удочку нацистов, поверил им?"

Фриц заглянул в заднее окно конторы. Койки были пусты, одеяла наброшены кое-как, в конторе ни души. Фриц побежал к двери и чуть не столкнулся со старостой Хорстом, выбегавшим из конторы.

– Что тут такое творится, Хорст?
– спросил Фриц, хватая старосту за рукав.

– Не знаю. Какая-то заваруха.

– Может быть, мы засыпались? Вчера...

– Не знаю, пусти!
– грубо отрезал Хорст и побежал.

Фриц посмотрел ему вслед.

– Тебе позволили носить пижонские усики, но это не пошло тебе на пользу, - прошептал он злобно.
– Ладно, я позабочусь о том, чтобы их поскорее опять сбрили.

Первыми на апельплац прибежали "мусульмане", за ними "волки". С палками в руках они стали наводить порядок. Раздалась команда: "По пяти стройся!" Никто не знал, что будет дальше, но на всякий случай люди были построены в шеренги, а затем в колонны из десяти или двадцати рядов.