– Юрий Петрович! – улыбка вновь появилась на лице, но какая-то не та, робкая, чуть ли не просящая. – Вы... вы ведь не до конца расшифровали, да? Трудный шифр?

– Почему? Я выписал все заклинания. Вам нужны и комментарии?

– Нет-нет, – «Костя» закусил губу и еще раз посмотрел в список. – Там... Еще одно заклинание должно быть. Главное, которое...

Выходит, знал? Или знали те, кто прислал сюда этого «дхароведа»? Юрий вдруг почувствовал нечто, похожее на злорадство. Должно быть? Так ищите!

– Его здесь нет. Мне очень жаль, Константин. Могу вам все объяснить...

– Нет... Не надо...

«Костя» перевел дух, подумал, затем медленно проговорил, уже без всякой улыбки:

– Юрий Петрович! Поймите, это важное правительственное задание. В случае его выполнения срок вашего заключения будет сокращен, очень существенно сокращен, поверьте! Мне... Нам нужно «Заклинание-Ключ»... Я могу даже сказать, что в этом случае вам придется отбывать срок гораздо меньший – всего десять лет...

Теперь это походило на обыкновенное издевательство. Неужели он говорит всерьез? Но зачем им такая ерунда? Нет, что-то не так!

– Константин, если вы шутите, то это плохая шутка. Вы говорите с человеком, который фактически приговорен к пожизненному заключению. Обещаете помилование – за что? За образец дхарского фольклора? Извините, это несерьезно...

«Костя» молча встал, аккуратно вложил список в портфель и, не попрощавшись, вышел.

Прошло два дня. Казалось, о Юрии забыли, и он постарался выбросить нелепое происшествие из головы. Если это «тест на искренность», то он его выдержал – в рукописи не было «мэви-идхэ».

Орловский не удержался, еще раз перечитал главу и отметил одну странность. Весь текст был построен так, что главное должно находиться в конце, и главным могло быть только «Заклинание-Ключ». Но ведь его там нет!

Юрий внимательно осмотрел страницы. Родион Геннадиевич писал на старых «обратках» разного размера. Последний лист главы был немного меньше предыдущего – сантиметра на три. Это могло оказаться случайностью, но что если по листу прошлись ножницы? Нижний край имел еле заметные неровности. Может, на этих недостающих сантиметрах и были написаны две или даже одна строчка? Потомок дхармэ, Рох кна Гхели из рода Фроата, решил сберечь древнюю тайну, предчувствуя, что рукопись попадет в чужие руки. Он не ошибся – именно эта строчка отчего-то понадобилась аггелам из Большого Дома!

Юрий решил не спешить с выводами. Рано ли, поздно, но ему объяснят...

Все оказалось куда неожиданнее, чем он предполагал. На третий день энкаведист пришел как ни в чем не бывало. На лице играла широкая улыбка, весь вид выражал благодушие:

– Соскучились, Юрий Петрович? Шучу, шучу, я человек маленький, что по мне скучать-то? А я, между прочим, все про вас думал. И вашими делами занимался. Вот, извольте видеть!

Жестом средней руки фокусника, достающего из шляпы кролика, «Костя» извлек из портфеля тоненькую кожаную папку.

– Прошу!

...Бланк с гербом. Большие буквы: «Президиум Верховного Совета СССР». Постановление о помиловании. «...С двадцати пяти до десяти лет без поражения в правах...». Подпись Калинина Юрий узнал сразу – часто приходилось видеть в газетах и на журнальных страницах...

– Вот, – повторил «Костя». – Ну, Юрий Петрович, теперь-то вы мне верите? Так что, поищем заклинание?

Орловский перевел дух. Как было бы просто, знай он этот дурацкий «Ключ»! Одна фраза, никому не нужная и не интересная, – и страшный «четвертак» превратится в «червонец». Тоже не сахар, но все же, все же...

И тут другая мысль, холодная и трезвая, заставила похолодеть. Пусть он мало что понимает в этом нелепом деле, ясно одно: опричникам в малиновых петлицах понадобилось старое заклинание. Они готовы платить. И он, Юрий Орловский, чуть не поддался! Несколько тюремных недель едва не заставили продаться с потрохами! А если через год от него потребуют фамилию Терапевта? Выходит, именно так становятся предателями?

– Мне очень жаль, – голос, к счастью, звучал твердо. – В рукописи заклинания нет. Но у меня есть мысль...

Он открыл нужную страницу и принялся объяснять. «Костя» слушал, не перебивая, затем взял в руки страницу и принялся внимательно рассматривать.

– Вы же сами назвали гражданина Соломатина главным шаманом. Возможно, он решил скрыть «мэви-идхэ»...

«Костя» положил на стол конспект, написанный Орловским, и начал, не торопясь, сличать текст. Юрий охотно подсказывал, с каждой минутой чувствуя, что поступает верно. Хорошо, что старый учитель был так осторожен – хотя бы потому, что сумел разрушить неведомые планы Большого Дома. Прав Терапевта: не верить, не просить, не бояться... Нельзя верить этому улыбчивому, нельзя просить, даже о свободе. И – не бояться, как бы трудно это ни было!