По моим представлениям, многие сомнения могли бы развеять материалы уголовного дела. Если бы оно было возбуждено. Однако этого не произошло. Почему?

– Потому что не было показаний, что было совершено преступление. Были только доводы, – сказал Эрик Калнмейерс. – Экспертиза была произведена очень качественная, и специалисты пришли к выводу, что к смерти Подниекса привел целый комплекс причин.

– Но кроме плохого здоровья и неисправного акваланга там могло быть и должностное преступление, ведь водолаз выдал ему неисправный акваланг. Почему его не допросили?

– Его допрашивали, и он, по-моему, пояснил, что взял у кого-то акваланг попользоваться… Я сейчас не помню деталей…

– А как вы объясните тот факт, что Юрис всплыл в одном месте, а нашли его в другом?

– Когда всплыл, он фактически тогда уже тонул и звал на помощь…

– Но почему он не поплыл, если смог вынырнуть на поверхность?

– Вы когда-нибудь тонули? Если человек захлебывается, у него уже нет сил…

– Но нашли-то его в другом месте…

– Ну и что? Могло отнести течением…

– В озере?

– Да, и там есть движение воды… Мы исследовали все события в комплексе и до смерти Подниекса, и после, и специалисты пришли к выводу, что не было оснований для возбуждения дела.

– А кто конкретно принял решение не возбуждать?

– Может быть, даже я писал постановление. Нужно смотреть в архивах, если они сохранились.

Через день, когда я вновь созвонилась с прокурором Калнмейерсом, он сказал, что материалов следственного дела в архиве Генеральной прокуратуры нет. Вероятно, их уничтожили за давностью лет. На мой возглас, как же так, ведь речь идет об очень известном человеке, г-н Калнмейерс пояснил, что дела «отказников», то есть те, по которым не возбуждены уголовные дела, долго не хранятся, тем более их никто не сортирует на известных и неизвестных. Когда это могло произойти, мой собеседник сказать не мог, потому что с 1993 по 2000 год уходил из прокуратуры в частный бизнес. А за эти годы в учреждении поменялось огромное количество народа…

Много лет спустя, зимой 2019 года, Генеральный прокурор Латвии Эрик Калнмейерс показал мне документ, вносящий ясность в судьбу пропавших материалов. После нашего первого разговора он сам попытался их найти. И нашел – в Кулдигской прокуратуре. «Хочу поставить точки над i, – сказал мне тогда Эрик Калнмейерс. – Еще в 1990-х материалы о смерти Подниекса направили в Кулдигскую прокуратуру, по месту смерти, где они и хранились». Он показал мне свой запрос кулдигским коллегам от 8 декабря 2005-го и их ответ. Так в моих руках оказалась заверенная копия акта о том, какие документы 8 сентября 1999 года Кулдигская прокуратура… отобрала для уничтожения. «Так что никто материалы не воровал, не прятал, они были уничтожены по закону, – подвел итог Генеральный прокурор. – Никто тогда не оценил, что документы могут иметь историческое значение…»

В свое время на возбуждении уголовного дела могла настаивать семья. Но как мне пояснила Элга Подниеце, ей это даже в голову не приходило, ведь в расследовании участвовали и МВД, и прокуратура, и близкий друг Юриса депутат Сейма Янис Круминьш… Их общее заключение было однозначным: произошел несчастный случай… Других версий не было.

Да, у официальных органов не было. А у нас, журналистов, были. И мы их не раз обсуждали между собой. Например, версию политического убийства, организованного спецслужбами. К этому времени за Подниексом тянулся целый шлейф «подвигов». Три года он снимал страшную хронику распада Союза для английского фильма «Мы», тогда за ним гонялись сразу 3 республиканских КГБ – латвийский, армянский и московский, чтобы не дать вывезти отснятый материал на Запад… Он постоянно подвергал себя опасности, и прямой, и косвенной. В ночь на 20 января 1991 года во время перестрелки в Риге у Бастионной горки погибли два его оператора – Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне. Погибли не от несчастного случая, а от конкретной снайперской пули. В случае с Андрисом Слапиньшем было совершенно очевидно, что стреляли в кинооператора, свидетеля событий. Что-то он снял в парке такое, что испугало находящегося за его спиной снайпера. Юрис снимал рядом с ними, но остался жив. Весь год до самой своей смерти он повторял: «Это стреляли в меня…»

За несколько дней до этого в Вильнюсе спецназовцы прикладом сломали ключицу ассистенту Подниекса Александру Демченко, снимавшему наступление советских танков на безоружных людей. Сам Юрис тогда чудом вырвался из этого пекла, вскочил в машину с выбитыми стеклами и помчался в Ригу отвозить отснятый киноматериал. Потом эти кадры облетели весь мир. Как знать, не они ли остановили имперскую военную машину и повернули, казалось бы, неизбежный ход событий?

Какой-то секрет о тех январских днях он носил в себе до конца жизни. На мои вопросы, что же они сняли тогда с Андрисом в парке у Бастионной горки, он лишь однажды сказал: «Я не хочу, чтобы пострадали еще 15 человек». Именно столько тогда насчитывала его съемочная группа.

Очень близко подошел Юрис и к ОМОНу, отряду особого назначения, который советское руководство пыталось использовать для различных провокаций в Латвии и Литве, в том числе в Медининкяе, где в упор были расстреляны таможенники. Наутро после убийства ребят из своей группы он поехал на базу ОМОН и там до утра снимал откровения разгоряченных боем парней. Что они там ему наговорили и как он распорядился этим материалом?

Конечно, летом 1992 года накал политических страстей спал, в Латвии сменилась власть. Но кто знает, какие тайны доверили ему люди новой власти? Мало ли кому в голову мог прийти сценарий с неисправным аквалангом…

Теоретически можно рассматривать и экономическую версию. После нескольких лет работы в Англии Юрис стал по меркам того времени состоятельным человеком. Владельцем студии… А, может, не только студии? Может быть, у него был другой бизнес, и он что-нибудь не поделил с одним из своих совладельцев, а без Юриса тот становился единоличным собственником предприятия…

Возможна и третья версия. Назовем ее эзотерической. Вокруг Юриса всегда было много мистики. В юности он завороженно снимал операции филиппинских врачей… Верил в экстрасенсов… Известно, что этим инструментом активно пользовался КГБ, чтобы зомбировать людей, держать их в сфере своего влияния. Кто знает, зачем загадочный Георгий Ибериони накануне Лиго приехал в Ригу? Искать следы таинственной магии в сигулдских пещерах? Магический гость настолько заворожил Подниекса, что уговорил его покреститься в Гауе. Крестил сам, стоя по пояс в воде и осеняя новообретенных огромным православным крестом. Юрис под воздействием Георгия, видимо, впал в какой-то транс, потому что слушался его как ребенок. Пересказывая потом близким случившееся на Гауе, он очень переживал, что пошел на этот обряд.