Опять же, неужели родители не могут обеспечить его хорошим местом? Или он, как и Сашка строит из себя независимого отпрыска, который сам решает, кем ему быть по жизни?

Эскалатор был уже рядом, и чтобы нормально попрощаться, нам пришлось отойти к стенке и остановиться. Потемневшие, глубокие глаза смотрели на меня сверху вниз. Эх, Лидок, и почему ты птица не его круга? Сейчас бы не опасалась очередного предательства… Или хотя бы лелеяла в себе надежду, что мои деньги (которых у меня, увы, нет) заставят парня из мечты остаться со мной и не бросить после пары сказочных недель, проведенных вместе.

— Спасибо тебе большое, — улыбнулась я. — Мне было очень приятно встретиться с тобой этим утром.

— Я рад, — меня притянули к себе, обнимая за талию. — Если чего вдруг случится, звони, пиши, зови. Моя Вишенка.

— Вишенка? — я тут же заворочалась и попыталась отстраниться. — Какая я тебе Вишенка?!

Куда уж там… Парень откровенно посмеивался надо мной и продолжал крепко удерживать в своих объятиях.

— А кто ты? Заноза? Колючка? — снова заговорил этот невозможный тип, приковывая мой взгляд своей легкой, очаровательной улыбкой.

— Ну, нет… — тут же стушевалась я. — Но почему именно Вишенка?

— Потому что, — припечатал Пономарев. — А что, тебе не нравится?

Мне не нравилась его уверенность в собственной неотразимости. И нравилась одновременно. Вот как бы сложилось мое утро сегодня, не приди Ванька ко мне на станцию со стаканчиком еще горячего кофе? Наверняка бы приехала в универ в прескверном настроении и прозевала бы половину первой пары.

— Ну, не знаю, — пожала плечами. — Просто я не привыкла к таким сладким обращениям. Коробит немного.

— Значит, придется привыкать, — беспечно отозвался Иван. Ух, непробиваемый! — Но только от меня. Другим лучше такого не позволять.

— А это еще почему?

Во мне заворочалось любопытство вперемежку с раздражением. Вот, собственник! Да я повешусь, если начну с ним встречаться. Ему все в куклы играть. Причем в накачанные или натуральные, без разницы.

— Потому что другие не достойны называть тебя такими прозвищами, — немного хрипло ответили, незаметно подкравшись ко мне на непозволительно близкое расстояние.

Он хотел украсть у меня поцелуй. Уже потянулся за ним, но я отпрянула назад. Развернулась и взбежала на эскалатор со словами:

— Я опаздываю! — Как не навернулась с сумкой и стаканом кофе — загадка. — Спасибо тебе большое! До встречи!

— До встречи…

Это он проговорил, сверля мою скромную персону злым взглядом. А я… Что сказать? Не готова пока впустить его в свою жизнь. Слишком знакомо мне подобное отношение к девушке: когда парень сначала красиво ухаживает, а затем добивается желаемого и уходит. А ты потом остаешься с разбитым сердцем, потому что привязалась к нему. А он попользовался и пошел дальше.

Пока поднималась наверх, старалась не оглядываться. Однако, я прекрасно чувствовала его темный взор. Он прожигал мне спину, досадуя на то, что я ускользнула прямо из-под носа. И ведь уже просек, почему я так себя веду. А еще понял, что у меня дома не все гладко. В то время, как я о Пономареве практически ничего не знаю. А расспрашивать Миру как-то не хочется. Да и Сашка ей из чувства солидарности может наврать о своем брате с три короба.

Поднесла к губам стаканчик и одним махом допила подстывший кофе. Эх, ну, почему тот момент в вагоне не продлился подольше? Почему объем напитка так мал? И почему я такая недоверчивая и теперь от этого сама же страдаю?

На учебу идти не хотелось. Да и до лекции еще было целых полчаса. Что же мне делать, если не встречу у проходной Мирку? А если она окажется со своим Александром? Как посмотреть парню в глаза после того, как сбежала от его брата? Прямо не девушка чьей-то там мечты, а стерва. Недалекая, судя по всему.

Выйдя на улицу, первым делом избавилась от стакана и достала из сумки телефон. Зашла в социальную сеть и тут же наткнулась на три сообщения от Вани.

«Эй, ты чего сбежала? Я сделал что-то не так?»

«Дай мне адрес того урода. Клянусь, отпрошусь с работы и поеду его отметелю за то, что он с тобой сделал».

«Ответь мне! Не то я сам его найду. Потом не удивляйся!»

Я стояла посреди улицы и не знала, плакать мне или радоваться. Вот, откуда он такой благородный и напористый свалился на мою голову? А, главное, реальный. Это же уму непостижимо…

Потом я и правда перепугалась. Вспомнила, что Патиссон у меня еще и программист. А это значит, что он на самом деле рано или поздно, но доберется до Алексея, будь он неладен.