Меня грубо развернули и почти вдавили спиной в стену. Я смотрела на Стрелка внутренним зрением, стараясь хотя бы в последние минуты жизни понять, что с ним. Почему я думала об этом? А не вспоминала счастливое детство, свою семью, бабушку, деда… Старка. Вся жизнь не промелькнула перед глазами, а холод от стены, разливающийся по спине, доказывал, что я все еще жива.

— Чего ты хочешь? — тихо, боясь спровоцировать его даже голосом, спросила я.

— Стереть наваждение, — он приблизил свое лицо настолько, что его губы почти касались моего виска. Он все еще удерживал мою шею одной рукой, а второй несколько раз с яростью ударил в стену в считанных миллиметрах от моей головы. Я почувствовала запах крови — он разбил себе костяшки пальцев. Это еще больше должно было его разозлить.

— Ансар! — шепнула я, впервые называя его по имени. Намного привычнее для меня было называть его Стрелок. Однако в последние минуты жизни я могла позволить себе этот каприз.

— Молчи, — прорычал Пес, удерживая меня в своих руках.

— Ансар! — повторила я, нарушая запрет, и тут же почувствовала как рука, опирающаяся о стену, переместилась мне на голову, зарылась в волосы, а затем с силой сжала косу, потянув и заставляя меня смотреть в его лицо. Ему не мешало отсутствие света, мне же было тяжело смотреть на него внутренним зрением, так отличающимся от привычного.

— Заткнись! — прошипел он.

— Ансар! Вспомни, кто ты и почему ты здесь, — я тянула время, внутренним чутьем стараясь оттянуть момент, после которого пути назад не было ни у него, ни у меня.

— Откуда тебе известно мое имя? — хватка стала жестче, на меня обрушилась его сила. Я почувствовала ее на своей коже, подавляющую, обжигающую. Понимала, что подчинившись желанию Пса, она способна превратить меня в пыль, — кто тебя подослал? Кому ты помогаешь?

Я должна была ответить правду, он бы ощутил ложь, особенно сейчас, на грани безумия и овладевшей им ярости. Но что я могла ему сказать, когда сама не до конца понимала?

— Ты знаешь, кто я? — прошипел он. Его лоб уперся в мой, наши дыхания почти слились в одно. И это могло бы напоминать страстные объятия двух любовников, если бы не рука, оттягивающая мои волосы, причиняющая боль, и сила, обжигающая кожу, готовая уничтожить в тот же миг, когда ее хозяин этого захочет.

Я прикрыла глаза.

— Нет! Смотри мне в глаза! Я хочу видеть, как ты мне солжешь!

— Ты мне все равно не поверишь! — рука на шее напряглась и слегка надавила, — я не враг тебя, Ансар. Но если ты меня убьешь, тебе с этим жить. Не знаю, как долго. Это ловушка, для Псов. Для твоих друзей. Мы все обречены.

— Откуда ты знаешь, что здесь происходит?

— Я не знаю, могу лишь догадываться. Но поверь, моя смерть не облегчит тебе жизнь.

Внезапно зажегся свет, мигнул, потускнел, но на этот раз не пропал. Невольно порадовалась за Морана, которому удалось выжить и выполнить свою миссию. Пес нависая надо мной смотрел не моргая, словно изменение освещения никак на него не повлияло.

— Подумай, что заставляет тебя желать причинить мне боль? — тянуть время… Зачем? Разве не глупо на что-то надеяться? Попытаться переиграть Пса? Даже если успеет вернуться Моран, вряд ли у него хватит сил мне помочь. Самому бы живым остаться.

— Ты наваждение. Тебя не должно существовать, — твердо произнес Пес.

— Ты не можешь так думать всерьез. Это несправедливо.

— Без тебя я смогу жить как прежде. Все будет как прежде.

— Если ты действительно считаешь, что моя смерть сделает твою жизнь проще, тогда убей, — теряя терпение и злясь, прежде всего, на себя, выдавила я.

Мою шею сдавили сильнее, а на губах ощутила горячее дыхание моего убийцы. Все его тело пылало жаром и почти обжигало меня даже через одежду.

Пес был близко, слишком близко, и другого шанса у меня уже не будет. Моя ладонь взлетела, и на лице Пса появилось три тонких кровавых полосы.

— Тварь! — он яростно рыкнул, и оттолкнул меня от себя с силой, заставившей отлететь и приземлиться на пол. Растерянно обернувшись, попыталась отползти, когда Стрелок схватил меня за ногу и потянул к себе. Я оказалась под ним, распластанная, придавленная его крупным телом, без надежды освободиться. Вскрикнула от бессилия, понимая, что сейчас умру.

— На кого ты работаешь? — он сдавил меня сильнее, почти не позволяя дышать, а я вглядывалась в его лицо, ища малейшие признаки изменений. Он сверлил меня тяжелым убийственным взглядом, который начинал мутнеть. Он моргнул, раз, другой, и резко отключился.

— Даркх! — выругалась я, ощутив на себе его полый вес.

Какой-то навязчивый шорох не позволял сознанию уплыть окончательно. Он дико раздражал, и заставлял искать его источник, чтобы уничтожить. Его нервы были подобны оголенным проводам, а органы чувств взбесились, не давая возможность взять тебя под жесткий привычный контроль.