— Вольно, Стрелок, — сжав зубы, проскрежетал эмиссар.

— Как они? — Пес, по-своему восприняв команду, расслабленно упал в стоящее рядом кресло.

— Плохо. Если бы тебе не пришло в голову их вырубить, сейчас бы перед нами были два трупа с выжженными мозгами. Кэп и парень будут в порядке. Жаль, второго мальца. Не могу поверить! Тебе повезло.

— Не повезло, — Пес с горькой усмешкой отрицательно помотал головой, — я, как и остальные Псы, был одержим. И жаждал крови.

— Ты кого-то убил? — вкрадчиво спросил эмиссар.

— Нет, но не потому что не хотел. Просто, Крохе удалось меня переиграть.

— Думаю, что в глубине души ты не слишком этому сопротивлялся, — понимающе усмехнулся Рейс, мысленно отстраняясь от воспоминаний Стрелка, которые ему пришлось просмотреть, чтобы сложить картину произошедшего.

Стрелок же вспомнил, как лежал перед Роми со скованными за спиной руками и прислушивался к стуку ее сердца, ее тихому дыханию, вдыхал ее запах, улавливая в нем нотки страха, сожаления и азарта. И снова почувствовал себя извращенцем, когда понял, что реакция его тела на эти воспоминания ничем не отличалась от реакции во время происходящего. Тогда это его чрезвычайно бесило. Сейчас же…

Он постоянно прокручивал в голове свои действия, то, как он вел себя с соратниками и то, как он обращался с девушкой. Без сомнения, он был виноват и вирус не мог оправдать то, какое возбуждение он испытал, держа целительницу в объятиях, как сжимая ее теплую шею, с бьющейся перепуганной пташкой жилкой, хотел осыпать ее поцелуями, спуститься ниже и… дать волю тому темному и жуткому, что всегда было его частью. Тому, что каждый Пес старался контролировать с малых лет. Нет, он не хотел ее убить, и Стрелок вынужден был признать это хотя бы перед самим собой. Отыметь, трахнуть, жёстко, грязно, так, чтобы она никогда не забыла времени, проведённого в его объятиях. Он бы подарил ей наслаждение, заставил кричать его имя, смотреть на себя со страстью, а не с холодной вежливой отстранённостью, так бесившей его все время, что он ее знал.

— Ансар, я тебя не узнаю, — усмешка, скользнувшая по губам эмиссара, взбесила Пса, но он себя сдержал. Это было нетрудно. По сравнению с тем, как он сдерживал себя рядом с Роми, язвительность эмиссара не могла вывести его из себя.

— Да, твой хваленый самоконтроль в действии. Я всегда ему завидовал. Думаю, попади я с вами на ту планету, малышка не ушла бы от меня так легко.

Эмиссар еще не договорил, как Пес в мгновение преодолев разделявший их стол, сбил того с ног и повалил на пол.

— Не смей даже думать о ней! — в голосе Пса послышались рычащие нотки, и эмиссар подумал о том, что кажется, нащупал ту ниточку, за которую ни при каких обстоятельствах нельзя дергать, если не хочешь сдохнуть прямо сейчас на этом полу.

— Ансар! — прохрипел Рейс, сдерживая руки Пса, сдавившие его горло, пытаясь пробиться к сознанию Стрелка, которого сам неосторожно спровоцировал. Зато теперь он понял, насколько тяжело им будет справиться со съехавшими с катушек Псами, сметающими любые преграды на пути к желаемому. И хорошо, что едва спасатели доставили команду на борт, их изолировали. Ансар силен, к тому же, целительница постаралась на славу, практически выдернув Пса с того света. Но в любой момент он может стать неуправляемым. Эта проверка оказалась полезна для установления границ его самоконтроля. И как же странно, что границы исчезали, едва речь заходила о его невольной слабости. Но сейчас у них не должно быть никаких слабостей. Это опасно, прежде всего, для самой девушки, которая была явно не готова ответить на внезапные чувства Пса.

— Даркх! — Рейс почувствовал, что стал свободным. Но, вопреки желанию врезать нападавшему в ответ, сдержался. Он понимал, что сейчас глупо ждать от Пса сдержанности и рассудительности. Особенно, когда сам спровоцировал его. И что, по сути, когда его товарищи все еще пребывают в мэдексе, во избежание обострения состояния и гибели, он все еще на ногах, и все еще старается быть адекватным.

— Ты же понимаешь, что должен держаться от нее подальше. Если она настолько сильно на тебя влияет, ты для нее опасен.

— Знаю! — сдавленно произнес Пес, приваливаясь к стенке стола и прикрывая глаза. Рейс присел рядом, касаясь плечом своего недавнего противника.

— Не боишься от меня заразиться? — с ехидцей в голосе поинтересовался Ансар.

— Согласно вашей теории, я неуязвим, — усмехнулся в ответ Рейс.

— Ах, да. Железный Ордан. Бесстрастный и безжалостный. Не имеющий слабостей и тайных желаний. Когда-то я думал, что такой же, как и ты.

— Наши спецы не смогли установить, чем на вас воздействовали, поэтому Гарет и Зак изолированы. Из того, что я видел в твоих воспоминаниях, не думаю, что Псы были инфицированы чистым биологическим вирусом. На вас было произведено разовое психовоздействие на самой планете, и распространителями заразы вы не являетесь. Скорее, это нечто из новых разработок нашего противника, чему мы пока объяснения не нашли. Не хочу думать о том, сколько жизней наших собратьев отобрали, прежде чем найти этот способ. И все же, картина прояснится, если я смогу расспросить вашего целителя. Однако, во избежание риска, вы все на карантине. Впрочем, как и весь мой корабль.

На несколько минут в кабинете воцарилось молчание.

— Рейс, она спасла мне жизнь, — тон Пса изменился, и эмиссар мысленно улыбнулся. Протянул бутылку Стрелку. Было забавно наблюдать за тем, как непрошенное чувство корежит такого неприступного и жесткого типа.

— Знаю, Ансар. Однако я должен узнать то, что знает и видела она, как только Роми придет в себя. Я обещаю быть осторожным.

— Я хочу присутствовать, — категорично подчеркнул Пес.

— Ты помнишь, что она несвободна?