Николай Сергеевич, обычно такой спокойный, встретил окриком:

– Почему опаздываете? Рабочее время уже началось!

– Простите, непредвиденные обстоятельства, – извинился менеджер. – А что, неужели клиенты уже пришли и ждут?

– Хуже! – Администратор понизил голос: – Начальство с проверкой.

– Чего там проверять, обороты, что ли, большие очень? – начал было Вербицкий, но Николай Сергеевич сделал ужасное лицо и незаметно кивнул на дверь, из которой выходил мужчина средних лет, довольно приятной наружности, в джинсах и футболке. Легкая проседь придавала ему солидности, а крупный нос делал лицо немного птичьим. «Неужели это и есть начальство? Наверное, какой-нибудь заместитель заместителя. Чего они так всполошились?»

Джинсовый тем временем уверенно подошел прямо к Денису, приветливо улыбнулся:

– Вы наш новый менеджер по продажам? Мы очень рады вам! Вы не были бы так любезны пройти на свое рабочее место? Хочу порасспрашивать, каковы ваши первые впечатления от нашей фирмы.

– Здравствуйте. Да, конечно.

Какой-то подвох чудился в этой речи, хотя вроде бы все звучало нормально. Денис пошел к рабочему столу, чувствуя спиной пристальный взгляд. По тому, как вжимались в стулья другие сотрудники, он понял, что этот скромный на вид тип, похоже, здесь и правда главный.

– Марина, – приветливо обратился мужчина в джинсах к девушке, проводившей инструктаж новых кадров, – нужно скорректировать вашу зарплату. Она не соответствует уровню вашей ответственности.

– Но… Геннадий Васильевич, я же стараюсь…

– А старания ваши никому не нужны, вам платят не за старания, а за работу. – Лицо у него брезгливо перекосилось. – Почему у стажера рабочее место не в порядке?

Денис непроизвольно засуетился вокруг своего стола. Вроде все аккуратно. Ах да, говорили, что справа обязательно должны красиво лежать буклетики, обязательно шрифтом в сторону клиента. Бедная Марина стала похожа на мокрого воробья, изо всех сил пытаясь оправдаться:

– Но это же его стол!

– Стол его, а стажер ваш. Пока он не в штате, за него отвечаете вы. Этот пункт стоит в вашем договоре. Или вы все подписываете, не читая?

– Я говорила ему! Он забыл, наверное. – Она чуть не плакала. – Больше такого не повторится, Геннадий Васильевич!

– Конечно, не повторится, – усмехнулся начальник, – вам при ваших обстоятельствах не захочется получать половину зарплаты, как в этом месяце.

– Как… половину зарплаты? Я же… кредит ведь… простите!

– Надо было думать раньше, Марина. Вы знаете, я работаю только с дисциплинированными людьми. И прощать мне вас не за что.

Как ему удавалось? Говорить людям гадости, даже не повышая голоса.

– Это все-таки я виноват, – вмешался Денис.

Разошедшийся властелин замечательной корпорации тут же резко повернулся к нему.

– К вам никаких претензий, молодой человек. До подписания контракта, разумеется.

Хотелось крикнуть в лицо: «Никакого контракта не будет!», но зарплату ведь обещали очень хорошую. И эта Марина явно дорожит своим местом, несмотря на такое обращение.

А начальник уже излучал море очарования:

– Кстати, хотел спросить у вас как у нового, так сказать, свеженького человека: как вам наше название? Тем более вы работали в нашей дочерней фирме «Эппл Мизерабль».

«Вот оно что! – пронеслось в голове. – Интересный расклад».

– Мне кажется, очень хорошее, звучное название, – вежливо ответил стажер.

– Вот-вот! – закивал важный дяденька. – И значение такое прекрасное: чудеса. Людям сейчас как никогда нужна вера в чудеса.

– Какие еще чудеса? – вырвалось у Дениса.

– М-м? – тут же вопросило начальство. Вот кто за язык дергал? Ум свой показать хотел? Теперь отвечать надо, не отвертишься, блин.

– «Мизерабль», кажется, переводится немного по-другому.

– Да? – Брови Геннадия взлетели. – И как именно? Ну, говорите, говорите.

«Придется, видимо, сегодня искать другую работу. Ну и пусть. Лучше уж сейчас, чем после трех месяцев испытательного срока».

– Совершенно точно не чудеса. – Незадачливый менеджер старался говорить спокойно и с достоинством. – У этого слова несколько значений. Есть «жалкое существо», «ничтожный человек», а может употребляться и как «негодяй».

– Значит, негодяй…

В офисе повисла тишина, такая мертвая, что даже дышать все боялись. Геннадий тянул паузу, явно наслаждаясь происходящим. Наконец он растянул полноватые губы в широкую улыбку и пожал Вербицкому руку.

– Браво, дорогой. Вы первый, кто открыл мне глаза на страшную правду. Не чудеса, а негодяй. Какой ужас! Но боюсь, мы уже ничего не сможем сделать. Это название полюбили наши клиенты, да и вообще русскому человеку галлицизмы почему-то приятны.

В качестве финального аккорда руководитель обвел всех присутствующих многозначительным взглядом и торжественно удалился. Тишину еще долго никто не хотел нарушать.