Мои же «мучения» продолжались еще несколько часов, я ходила по палате и «мычала», кричать я считала неприличным, да и сил на это не было. Странно, но паники у меня никакой не было, была небольшая тревога, почему так долго. Я ходила по палате и приседала, когда приседала на полу оставались капельки крови, и когда в очередной раз меня зашла проведать врач, она сказала:

«Девочка моя, да ты же рвешься, почему молчишь? Сейчас срочно на капельницу, дай послушаю ребенка!»

Послушав сердцебиение плода, она вышла из палаты, и вернулась с кислородной подушкой, и велела мне дышать.

Тут я уже начала волноваться очень сильно.

– Что-то не так? Скажите мне, пожалуйста, я медсестра, я все пойму!

Врач объяснила, что у меня слабая родовая деятельность, что матка не «раскрывается» и если в течении часа я не рожу сама, будет кесарево сечение.

Я лежала на первом этаже, было лето, окна максимально открыты.

Я слышала за окном крики моего брата: «Давай, сестренка старайся, мы с тобой!» Мама тоже стояла под окнами, и переживала за меня. Меня отвели в родовую, и поставили капельницу, она должна была помочь. Но у меня

по-прежнему ничего не получалось. Я стала молиться Пресвятой Богородице, о том, что бы все разрешилось благополучно. Не знаю, сколько еще прошло времени. Тут, в родовую влетела Тамара Никитична, заведующая роддомом, моя мама с ней очень дружила. Она подошла ко мне, все объяснила, и мы начали работать.

– Ну все, Аля, приготовься, будет немного больно, но ты потерпи, пожалуйста! И всем своим миниатюрным телом надавила мне на живот, выше предлежания плода, и моя девочка быстро вышла из меня, ее уже «ловили» два врача, я плохо помню сам момент родов, потому что была на гране болевого шока.

–Я же сказала, что ее надо было кесарить, чего вы ждали? – Обратилась к врачам Тамара Никитична. Моя дочка сначала не плакала.

–Что с ней? – Спросила я.

–По шкале Апгар шесть баллов.-Сказала заведующая.

– Аля, все в порядке, она у тебя тоже устала, сейчас закричит.

Мою дочку помыли, почистили и положили под лампу, согреть. Она начала «попискивать». Мне приложили ее к груди, мое золотце почмокала немножко, но видимо у нее действительно не было сил, после такого прохождения пути в жизнь, и ее унесли к другим малышам.

Мне же предстояло родить послед, который почему то не выходил из меня.

Мама с братом кричали через окно.

– Ура, у нас есть девочка!!! Они терпеливо стояли все это время под окнами, поздравляли меня, радовались. Я тоже радовалась, но мне было так больно, что я начала плохо соображать.

Дальше случилось, то – что никто не ожидал. Послед прирос к матке, и врачи быстро стали готовиться к операции. Замелькали инструменты, марлевые тампоны, но мне уже было все равно, главное у меня есть дочка, честно говоря, на тот момент я была готова на самый худший вариант, я хорошо чувствовала, что по ногам текло что – то горячее, это было кровотечение.

Дальше меня стали оперировать, мне казалось, что хирург просто по локоть погрузился в меня, и пытается, что то отрезать внутри живота. Эта процедура была не из приятных, я терпела все эти боли, и даже не плакала.

Я очень благодарна всем людям в белых халатах, которые спасли жизнь мне и моей дочке.

Я стала настоящей мамой, и у меня было чувство эйфории.

Я МАМА, Я МАМА!!!

ГЛАВА 8

Необычный ребенок

Свою дочку я назвала Тиночкой, в честь моей мамы. С первых дней жизни у нее было, что называется семь «нянек».

Моя мама, мой отец, мой брат, жена брата, Виктория, и, конечно же, Александр. Тиночку обожали все, она была такая миленькая. У Тиночки было лицевое предлежание, головка была чуть вытянута, как кокосик, поэтому она была похожа на маленькую «Нефертити». У нее сразу были волосы на голове, как у панка, а глазки как спелые вишенки.

Она очень быстро стала фокусировать взгляд и очень внимательно смотрела на того, кто с ней общался. А улыбка – это не передать, такая чистая и искренняя!

Она очень любила мое молоко. Врач-педиатр сказал, после проб, что молоко у меня такое питательное, что первый месяц ребенка можно кормить только молоком и добавить с рацион воды.

В то время, когда Тиночка не спала, с ней обязательно кто то играл. Вика полюбила сестренку сразу, как только увидела. Саша не мог налюбоваться еще на одну красивую дочку.

Я могла совершенно спокойно и поспать, и поделать свои дела. Мне все здорово помогали. Иногда Тиночка не спала по ночам, тогда Александр или мой папочка гуляли с ней, что бы я могла выспаться.

Прошло три месяца, Тиночка подросла и стала агукать в такт. Вот если ей кто то задавал интонацию, она совершенно точно ее повторяла. У нее был хороший хватательный рефлекс, если Тиночка брала мой палец своей ручкой, то я чувствовала ее силенки. Конечно, все это меня радовало, из лекций по педиатрии я знала, каким должен быть здоровый ребенок, Тиночка опережала все показатели как минимум, на месяц вперед.