Мысленно шалю, пробираясь под пояс его штанов, скольжу кончиками пальцев по крепким ягодицам, слегка вдавливаю длинные ногти в кожу, чувствуя её упругость. Как бы невзначай льну животиком к его телу, ощущаю, как оживает под ширинкой бугорок эрекции. М-м, хватит, не то сейчас потеку.

— А ты почему дома, а не с женой? Сам всем хвастаешь, что тёща у тебя золотая. — поддела беззлобно, поставив бокал на стойку, и облокотилась, выставив напоказ аппетитно обтянутый коротким подолом зад.

— Тёща в прямом смысле золотая, старая стерва, — со злыми нотками усмехается он, — сосёт из меня бабки, как гигантский пылесос. И Светка не отстаёт, что ни день, новая блажь, то ей тачку за девять лимонов подай, то брюлики купи, которые уже девать некуда.

— Она соответствует статусу супруги олигарха, Руслан. — оборачиваюсь, чтобы посмотреть, впечатлила ли его моя соблазнительная поза.

Ага. Пялится, вон как глаза заблестели! Давай, «папочка», мне ведь уже не четырнадцать, теперь тебе можно немного пошалить. Тянусь к верхней полке, притворившись, будто хочу достать пачку сигарет, «невзначай» роняю. Чтобы поднять, надо наклониться, или присесть на корточки, в любом случае взору Руслана откроется ещё больше.

Пока раздумываю, какое действие выполнить, он опережает, и подхватывает сигареты. Вытащить табачную трубочку не даёт, садко шлепает по руке.

— Зубы пожелтеют, а ты должна быть безупречной. И я не выношу, когда от девушки несёт, как из вонючей пепельницы.

— Тебе не всё равно, как я пахну? Ты меня целовать не собираешься вроде. — дерзко отвечаю, отобрав у него желаемое, вытряхиваю сигарету, подношу ко рту, неумело держа меж пальцев.

Провокация срабатывает, Руслан резко выбивает никотиновую палочку, и секунду мы сверлим друг друга взглядами. Неуловимое движение, и я прижимаюсь к нему, легонько задеваю ладошкой ширинку, когда пытаюсь «отстранить» его. Он замирает, с высоты своего роста глядя на меня, и заметно, что уже на взводе.

Хищник. Опасный, непредсказуемый хищник.

Мы ни разу не были в одной постели, все мои попытки соблазнить его проваливались с треском, и я дико ревновала к тем шалавам, которых он трахал в клубе, и врал ненаглядной Светочке, якобы занимается делами и ночует в офисе один. Чем я хуже этих тощих крашеных потаскушек? Почему он держит меня на расстоянии?

Мало, что ли, ему было проблем с мудаком Рощиным, который непонятно с чего вдруг закрыл кредитование его фирме, так ещё и Алиса снова взялась за своё! Внешне оставаясь невозмутимым, он чувствовал, как накатывает чёртово возбуждение. Эти «невинные» игры стали излюбленным занятием девчонки, она провоцировала его, словно не понимая, к чему это может привести.

Странно, но для Руслана Лиска всё ещё оставалась той непорочной крошкой, какой он увидел её впервые, хотя, чего скрывать, уже тогда, испуганная малышка в откровенном наряде сумела заставить его вскипеть от сексуального желания.

И кто только успел научить её этим повадкам заправской шлюхи?! От былой невинности не осталось и следа, и он, пожалуй, растерзал бы того, кто осмелился совратить эту девочку. Его девочку…

Он прекрасно осознавал, что она не доверяет никому — годы в детском доме ломают самые стойкие характеры, и всё же Алиса по-прежнему была диким, замкнутым волчонком. Она привязалась к нему, потому что он единственный протянул ей руку помощи, но, с другой стороны, его доброта имела свою цену. Нет, бред же, не могла она искренне его полюбить, он ни чёрта для этого не делал…

— Уже поздно, езжай домой. — холодно обронил Руслан, прикончив остатки коньяка, отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Послышался шорох, туфли плюхнулись у лестницы, по спине скользнула теплая ладошка, огладив вниз вдоль позвоночника. Руса обдало ароматом духов, таким же сладким, как их обладательница. Ему пришлось собрать всю выдержку.

— Алиса, это лишнее. — накрыв её пальчики, поползшие по плечу, улыбнулся он.

Горячие пухлые губки прижались к его руке, и он стиснул зубы до скрежета. Девчонка не унималась, обошла его, заглянула в лицо огромными наивными глазами. Притворяться она научилась так же отменно, как и вскрывать замки на сейфах, он не мог этого не признать.

— Я никуда не поеду. — заявила, оттесняя его куда-то, попутно расправлялась с пуговицами на рубашке. — или ты собираешься в клуб, чтобы кувыркаться с грязной шлюхой? Я тебя не отпущу!

— А я тебя не спрашиваю. Не надо прикидываться моей мамашей, воспоминания о её заботе будят во мне зверя.

Его толкнули на круглый диван, торшер, задетый Алисой, рухнул на пол, и потух. В опустившемся мягком полумраке девичье тело утонуло в тени, и Руслан с облегчением выдохнул. Не видя нахальной искусительницы, он мог совладать с собой.

Но ошибся. На смену бесстыдной демонстрации аппетитных форм пришли нежные прикосновения. Теплые пальчики приспустили с его плеч рубашку, девчонка, перекинув ногу, забралась к нему на колени, жарко потерлась грудками. Ему стало трудно дышать.

— Т-с… — угадав, что он хочет что-то сказать, шепнула Крошка, откинула свои, упавшие ему на лицо, волосы, и легонько тронула губами его губы, спрашивая позволения продолжить начатое.

Он оставался безучастным, не желая поддаваться на соблазн, чтобы завтра не чувствовать себя скотом. Речь шла не о моральном облике Руслана, он без зазрения совести изменял жене, мог перепихнуться с любой понравившейся красавицей, если знал, что та не против. Но Алиса — это его табу, как бы мучительно не возбуждался он при виде её точеных прелестей.