Первому вручали мне. Подполковник Старчак еще раз поздравил меня и пожелал новых успехов в боях, Я дал клятву, не жалея ни сил, ни самой жизни, драться с врагом во имя любимой Родины, во имя Коммунистической партии.

На следующий день мы готовились к сопровождению "илов". Среди штурмовиков были у нас, истребителей, свои любимцы, которых мы узнавали в воздухе по летному почерку, по боевой "походке". Один из них - старший лейтенант М. И. Степанов, Герой Советского Союза. Отлично владея ориентировкой, он всегда точно и внезапно выходил на цель, что приносило группе большой успех при выполнении боевых заданий.

Моя группа в составе шести истребителей Як-1 поднялась в воздух. На горизонте показалась девятка "ильюшиных" во главе со Степановым. Пристроившись к ним, мы легли на курс. Осматривая боевой порядок, я заметил, что на самолете моего ведомого младшего лейтенанта И. П. Иванова не убирается одна нога шасси. Пришлось подсказать по радио. Ведомый несколько раз пытался ее убрать, не безуспешно. Идти в бой при таком положении рискованно: снижается скорость, ухудшается маневренность самолета. Я приказал Иванову вернуться на аэродром. Нас осталось пятеро.

Когда мы подошли к цели, начался интенсивный зенитный огонь. Внизу, на окраине небольшого леса,- скопление автомашин, танков, пехоты. "Ильюшины" обрушили на врага смертоносный груз. Сделав три захода, штурмовики плотной группой потянулись домой. Мы уже находились километрах в семи от линии фронта, как вдруг я увидел вражеский самолет, шедший вдоль передовой линии. Развернувшись наперерез немцу, я быстро стал набирать высоту. По радио сообщил заместителю о своем решении и приказал сопровождать штурмовиков до аэродрома посадки.

"Мессер" принял мой вызов. Я понял, что передо мной опытный разведчик, который "прогуливался" над нашими наземными войсками. При сближении немец стал в левый вираж, предполагая сразу же зайти мне в хвост. Я резко перевернул свой истребитель в правый вираж. В этот момент мимо носа "яка" прошла трасса. Мне долго пришлось крутиться, пока наконец я оказался позади врага. Крепко увязавшись за ним, я ни на секунду не упускал его из виду, мгновенно реагируя на все эволюции.

Бой переместился почти к самой линии фронта. Вот уже третья очередь прошла мимо самолета противника. "Мессершмитт" с полупереворота нырнул чуть ли не в отвесное пикирование. Каким-то чутьем мне удалось разгадать маневр, и я мгновенно бросился за ним. Мы стремительно теряли высоту. Но вот враг начал выходить из пикирования. Я тоже потянул ручку на себя. Мокрая от пота гимнастерка прилипла к телу, но в таких случаях усталости не чувствуешь. И вот оно, роковое мгновение! Враг заметался. Куда ринуться? В какую сторону бросить самолет? Это не ошибка. Это физическая и моральная слабость врага. Длинная очередь прошила фюзеляж "мессера". Самолет вспыхнул и упал у деревни Старица, на Белгородчине. Это была десятая победа.

Возвратившись на свой аэродром, я пошел на КП полка, чтобы доложить о воздушном бое. Товарищи поздравляли меня, молодого коммуниста, с очередной победой. А в это время механик старшина Войцеховский аккуратно рисовал на борту моего самолета с номером "21" десятую звездочку..."

Я привел выдержки из записной книжки только одного нашего летчика. Эти волнующие записки дают достаточное представление о том, какими замечательными кадрами бойцов располагала 2-я воздушная армия в период боев на Курской дуге.

Каждый вылет - легенда

Потерпев поражение в наступлении на курском направлении, противник, отброшенный на прежний оборонительный рубеж, стремился во что бы то ни стало удержать Белгородско-Харьковский выступ, рассматривая его как "бастион, запираю-щий путь для наступления русских армий на Украину".

С целью разгрома белгородско-харьковской группировки и последующего освобождения Левобережной Украины и Донбасса советское командование еще в период оборонительных сражений готовило наступательную операцию силами Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов. Главный удар наносили Воронежский и Степной фронты в общем направлении на Богодухов, Валки и на Харьков, вспомогательные - на Ахтырку и Мерефу.

Основные задачи 2-й воздушной армии в этой операции состояли в том, чтобы обеспечить прорыв, ввод в прорыв танковых войск и развитие успеха в глубине. Свои задачи мы должны были решать во взаимодействии с 5-й воздушной армией Степного фронта и соединениями авиации дальнего действия.

Подготовка к контрнаступлению осуществлялась в предельно сжатый срок - в течение десяти дней. Она осложнялась тем, что в это время из состава воздушной армии ушли 1-й бомбардировочный, 1-й штурмовой и 4-й истребительный авиакорпуса. Новые соединения - 5-й штурмовой авиакорпус под командованием Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Н. П. Каманина, 10-й истребительный авиакорпус генерал-майора авиации М. М. Головня и 202-я бомбардировочная авиадивизия полковника С. И. Нечипоренко - были укомплектованы в основном молодыми летчиками. Потребовалось много энергии, чтобы подготовить их к боевым действиям.

На основе принятого решения и задач, поставленных перед авиационными соединениями, штаб воздушной армии совместно со штабами общевойсковых и танковых армий разработал планы взаимодействия, единую кодированную карту, схему распределения целей между авиацией и артиллерией. Во все общевойсковые штабы (на главном направлении - вплоть до стрелковых соединений) были выделены офицеры от авиадивизий и корпусов.

В период подготовки к контрнаступлению авиация периодически наносила удары по резервам противника и усиленно вела воздушную разведку. Аэродромы противника и его коммуникации Харьков - Белгород, Ахтырка - Белгород и рокада Харьков - Сумы находились под постоянным наблюдением наших воздушных разведчиков. По данным воздушного фотографирования, штаб фронта издал и затем разослал наземным войскам схемы обороны противника на различных участках фронта. Авиационные соединения и части были снабжены схемами вражеских аэродромов. Все это во многом содействовало успешной подготовке и разгрому противника.