— М… Аморин…

— Кари, — выдохнул он ей в рот, — здесь можешь не сдерживаться.

А потом коснулся пальцем того самого места, где все давно набухло и только и ждет его нестерпимых ласк. Карина вскрикнула, запрокинув голову, а дракон быстро расшнуровал платье, продолжая легонько касаться ее возбужденного бугорка.

— О! Да… — выкрикнула Карина, постепенно теряя контроль от того, что подушечка его пальца стала медленно и дразняще скользить вверх вниз по ее набухшей вершинке. — Да! Аморин… Не останавливайся, умоляю…

28.4

Грудь оказалась на свободе, от прохладного воздуха соски затвердели, и губы Аморина тут же сомкнулись на одном из них. Он принялся дразнить его языком, ласкать, посасывать, не прекращая гладить и надавливать на ее самое чувствительное место между ног.

Там все увлажнилось, Карина постанывала, цепляясь за его широкие и горячие плечи, ноги сами расходились в стороны, подвигаясь на встречу его безумным и горячим ласками.

— Тебе нравится? — жарко шептал Аморин ей на ухо.

Карина хныкала, изнывая от сладкой муки и стонала, выгибаясь под ним и все сильнее раскрываясь.

— Да… да… да… Аморин, не прекращай, только не прекращай…

— Ни за что, — пообещал он.

Дракон осыпал ее поцелуями, ласкал, потом каким-то удивительным образом освободил от платья, оставив ее в одних трусиках, которые тут же были разорваны и отправлены в траву.

— Аморин, они же денег стоят… — в какой-то полубессознательной истоме простонала Карина.

— Я куплю тебе новые, — усмехнулся дракон и оказался сверху между ног.

Она застонала от удовольствия — кто бы мог подумать, что ощущать на себе любимого мужчину может быть так невероятно приятно.

— Я люблю тебя, Кари, — шептал он, осыпая ее горячими, страстными поцелуями.

Карина буквально закипала от них, чувствуя, как все в ней стремится навстречу к этому дракону. К ее дракону.

— Я тебя хотел с первой секунды, малышка… — прошептал он, закидывай ей руки за голову.

От этого грудь поднялась, соски дерзко устремились вверх, Аморин почти болезненно застонал и провел пальцами по одному из них. Карина всхлипнула — все в ней напряглось так сильно, что разум стал меркнуть, да, она помнит, как он расплывается, когда Аморин прикасается к ней. Только бы не прекращал, только бы продолжал эти умопомрачительные ласки.

— М… как жарко… — хныкала она, буквально изнемогая.

— Да, моя маленькая… будет еще жарче…

Дракон словно слышал ее желания, он касался ее ласково и, в тоже время, напористо, едва сдерживая желание.

Она чувствовала, как он хочет ее.

Его твердый ствол уперся ей в бедро, горячий даже сквозь штаны.

Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Карина скользнула пальцами в них и обхватила его тверды и готовый ко всему член. Аморин закрыл глаза и простонал:

— Кари… что ты… м… малышка… Да…

28.5

Освободив его от штанов, Карина продолжала гладить его горячий член, ласкать его пальцами, двигать вверх-вниз, пока прожилки на нем не стали сиять мягким серебряным светом. От этого она сама возбуждалась так, что дрожало тело, низ живота пульсировал, требуя наполненности, желая вобрать в себя то, что принадлежит ей…

— Кари, малышка… я больше не могу…

— Я тоже… — простонала она, буквально закипая от возбуждения и вида его твердого, мерцающего члена, так сильно желающего оказаться внутри нее.

Ее слова стали спусковым крючком.

Аморин со стоном тут же прижал ее к траве, наклонившись к самому ух, и прошептал:

— Хочу тебя, кари, хочу… И всегда буду хотеть…

— Да, Аморин… пожалуйста….

Он снова скользнул пальцами ей между ног и погладил ее, сочащуюся, горячую, Карина, запрокинула голову, хрипло застонала от наслаждения:

— О боже…

В следующий момент, она ощутила твердую пульсирующую головку у самого входа, тело задрожало в предвкушении, она интуитивно подала бедра вперед.

Аморин простонал сдавленно:

— Какая ты горячая, моя девочка…

А потом с силой подался в перед.

Болт не было. Была вспышка, похожая на что-то сладкое, разлившееся из низа живота по всему телу. Аморин на секунду замер, но Карина не могла больше терпеть — все в ней кричало, требовало, чтобы наслаждение продолжалось, чтобы они слились в нечто единое, сладкое и бесконечное. Все тело затрепетало от какой-то невероятной неги и удовольствия наполненности.

Обхватив его руками ногами, она задвигала бедрами, позволяя его члену входить все глубже.