— Порой нам приходится идти на жертвы ради справедливости, — я пожала плечами.

«Падчерица» только губы плотнее сжала, явно удерживаясь от более резких слов. Не к лицу декану столичной Академии ругаться, как торговка на рынке. Не к лицу.

— Думаешь, справедливо, что отец лишил меня возможности управлять фондом Д’Амран? Ты наверняка рада! Почти год я хожу за тобой…

Я подняла на стремительно багровеющую Денизу спокойный взгляд — и она замолчала. Решение Эдгара доверить мне контроль выплат повышенных стипендий и грантов лучшим студентам академии Санктур, болезненно ударило по гордости его дочери. Она, как декан, рассчитывала, что эта прерогатива достанется ей.

Но беда в том, что мой муж в какой-то миг просто перестал ей доверять.

— Это было не моё решение. То мутное дело с растратой части фондовых средств до сих пор лежит на столе городского дознавателя среди самый важных. Он, кстати, запрашивал у меня некоторые бумаги в пятницу. И пока это дело не прояснится, о том, чтобы тебе управлять Фондом, не может быть и речи.

— Ладно! — Дениза взмахнула рукой. — Раз отец решил, поспорить с ним я уже не могу. Но у адептов скоро окончание сессии, нам столько всего нужно решить. А ты… Ты даже дома не ночуешь!

— Какое отношение это имеет к делу? — я громко брякнула ложкой по столу.

— К тому, что Совет мало ценит тебя. Более того. Твоё поведение считают легкомысленным. Разъезжаешь везде одна. Или наедине с мужчинами…

— Это твои домыслы.

— Если бы хотя бы закончила Санктур, их отношение было бы другим.

— Я не считаю нужным учиться в Санктуре, — я отставила недоеденный омлет в сторону. Так она мне весь аппетит испортит. — К тому же мои способности слишком незначительны, чтобы заинтересовать ваших магистров.

Дениза криво усмехнулась, меряя меня взглядом. И от этого острого интереса пополам с недоверием мне становилось не по себе. Но Эдгар точно не мог ничего ей рассказать. Напротив — он всеми силами пытался уберечь меня от того, чтобы открывать мои силы другим. Говорил, всему своё время. И мой дар однажды сыграет гораздо более значительную роль, чем тешить преподавателей в Академии, которые будут потрясать мной, как знаменем могущества магов.

— Хорошо, — наконец проговорила Дениза. — Учиться или нет, дело твоё. Хоть даже твои «незначительные» способности при должном подходе можно было бы развить до приличного уровня. И это повысило бы твой статус в глазах Совета.

Но я не собиралась продолжать эту тему. А настойчивость Совета в желании сделать из меня адептку в хламиде с гербом Санктура и вовсе наводила на нехорошие подозрения. Нет уж, живой я им не дамся!

Ещё и поэтому мне нужен муж. Не просто аферист без имени, готовый за плату изображать пылкую любовь, но тот, кто поможет мне разогнать стервятников, что так и норовят выклевать глаза.

— Передай Совету Академии, пусть готовят список тех, кто может претендовать на поощрение Фонда, — прервала я вдохновенные уговоры Денизы. — Если они решили устроить собрание раньше, то пожалуйста.

Закончив весьма постылый завтрак с Денизой и спровадив её наконец, я отправилась в кабинет, чтобы выяснить, какие вести до меня хочет донести управляющий. На столе в пятне света, падающего в окно, лежало письмо со знакомыми завитушками заглавных букв, которые так нежно и необъяснимо любил Перетт. Не знала бы, что послание от него, подумала бы, что от адептки той же пресловутой Академии, которой Дениза прожужжала мне все уши.

Я развернула чуть надушенный листок и пробежалась взглядом по строчкам.

Сразу стало как-то тревожно на сердце. Перетт вообще редко когда дёргал меня из пустой прихоти. Его колоссального опыта хватало на то, чтобы многие вопросы решать самому. В конце концов, за это он получал очень немаленькое жалование. Благодаря чему в прошлом году отстроил небольшой особняк на выделенном ему Эдгаром участке земли.

Впрочем, несмотря на его самостоятельность, я никогда не гнушалась тем, чтобы проверить, как идёт работа. Старалась контролировать всё так, как учил меня Эдгар.

К слову, я как раз была на винограднике, что располагался в долине имения Эйл, буквально на днях. Проверяла вместе с Переттом и другими работниками, как перезимовали нежные южные лозы. И если уж управляющий просит снова приехать, значит, случилось что-то важное. Но что-то, о чём он опасается напрямую сказать в письме.

Потому, уже ничуть не мешкая, я переоделась сообразное выезду платье и отправилась на винодельню. По дороге несколько раз перечитала послание управляющего — отчего растревожилась только сильнее. Карета резво спустилась по мощёной дороге с горы, на которой вот уже вторую сотню лет стояло имение Эйл, и покатила по улочкам небольшого городка Пайет. Жители его почти все так или иначе были заняты на работах в одной из самых крупных виноделен королевства — Шато Д’Амран. И не просто самых крупных, а самых известных и укрепляющих своё имя всё больше год от года.