ЛИФ. Но письма…

ХАГГАРД. Ну, право же, убийца мог солгать насчет письма.

ЛИФ. Но я знаю, что не лгал. И это означает, что убийца – вы.

ХАГГАРД. Но я тоже не лгал насчет своего письма.

ЛИФ. Именно это и должен сказать убийца.

ХАГГАРД. Именно это и должен сказать невиновный человек.

ЛИФ. Невиновный?

ХАГГАРД. Теоретически.

ЛИФ. То есть вы отрицаете, что заманили меня сюда, чтобы убить?

ХАГГАРД. Можете вы поверить, что я пошел бы на такое?

ЛИФ. Видите ли, сам я себя сюда не заманивал.

ХАГГАРД. Ох, не стал бы я заманивать вас в парк глубокой ночью. Это время я использовал бы с большей пользой. Сидел бы дома, в теплоте и уюте кабинета, в домашней куртке, пил бы бренди, читал Ле Фаню, или, забравшись под одеяло, кувыркался бы с горничной.

ЛИФ. С Люсиль?

ХАГГАРД. Имя значения не имеет.

ЛИФ. Вы кувыркались с Люсиль.

ХАГГАРД. Речь же не об этом.

ЛИФ. Но Люсиль?

ХАГГАРД. Ну сколько можно, Лиф?

ЛИФ. Дело в том, что я неравнодушен к Люсиль.

ХАГГАРД. Вы неравнодушны к Люсиль?

ЛИФ. Да какой мужчина в здравом умен будет к ней равнодушен? У нее прелестная нижняя губа.

ХАГГАРД. Нижняя губа моей горничной здесь совершенно не причем. И вот что я вам скажу, у вас шансов добраться до нижней губы моей горничной не больше, что у моего шнауцера сбежать с вашей сестрой.

ЛИФ. Послушайте, Хаггард, нет никакой необходимости втягивать в эту историю мою сестру.

ХАГГАРД. Вы втянули мою горничную.

ЛИФ. Я никуда вашу горничную не втягивал. Это вы добровольно вынесли на обсуждение ваши кувыркания под вашим чертовым одеялом.

ХАГГАРД. Я просто пытался проиллюстрировать… Неважно. Речь о том, что или кто-то третий заманил сюда нас обоих, или один из нас заманил другого, но поскольку вы не заманивали, и я тоже, остается кто-то еще. Кто это мог быть и что он собирается делать с нами?

ЛИФ. Если бы я это знал, не пришел бы сюда. Был бы дома, кувыркался с Люсиль.

ХАГГАРД. Не кувыркались бы вы с Люсиль. С ней был бы я.

ЛИФ. Нет, вы были бы здесь. Поэтому я и кувыркался бы с Люсиль.

ХАГГАРД. Невозможно даже представить себе обстоятельства, при которых вы можете оказаться в одной постели с Люсиль. Будь я мертв и разрезан на тысячу кусков, вам никоим образом не удастся добраться до тела Люсиль. А теперь, пожалуйста, давайте слезем с Люсиль.

ЛИФ. Я на нее и не залезал.

ХАГГАРД. Речь о том, что пока вы сидите здесь и пускаете слюни на мою горничную, маньяк-убийца затаился в темноте, готовый наброситься на нас и совершить что-то неописуемое.

ЛИФ. Например?

ХАГГАРД. Я не знаю.

ЛИФ. Тогда откуда вы знаете, что про неописуемые деяния маньяка? И если они неописуемые, зачем вы говорите о них?

ХАГГАРД. Я только говорю об их неописуемости.

ЛИФ. Это какая-то бессмыслица.

ХАГГАРД. Пусть так, черт побери, но что, по-вашему, нам теперь делать? Лиф?

ЛИФ. Что? Ох, извините. Отвлекся на грудь Люсиль.

ХАГГАРД. Да перестаньте вы, наконец.

ЛИФ. Боюсь, что не могу.

ХАГГАРД. Все таки перестаньте, а не то, Бог свидетель, мне придется размозжить вам голову своей тростью.

ЛИФ. Ага! Значит, вы хотите убить меня.

ХАГГАРД. В данный момент я со всей серьезностью рассматриваю этот вариант.

ЛИФ. Должен предупредить вас, я боксировал в Оксфорде?

ХАГГАРД. С кенгуру?

ЛИФ. Получалось неплохо.

ХАГГАРД. Святой Боже.

ЛИФ. Правда. Однажды я сломал нос Редьярду Киплингу.

ХАГГАРД. Я вдруг вспомнил сон.

ЛИФ. Хаггард, меня нисколько не интересуют ваши сны, и должен…

ХАГГАРД. Мне снилась Люсиль, лежащая обнаженной на кровати.

ЛИФ. Продолжайте.

Конец ознакомительного фрагмента.