– Ясно. Вы были прямо-таки одержимы старым миссионерским духом, готовы просветить ближнего и все такое.

Орн покраснел и нахмурился.

– Вижу, в старом добром Уни-Галакта все еще преподают эту чушь на тему «культурного возрождения», – продолжал Стетсон. Положив руку на грудь, он с пафосом произнес: – Мы должны снова объединить потерянные планеты с центрами культуры и промышленности и возобновить великий марш человеческого прогресса, так жестоко прерванный Окраинными войнами!

После чего сплюнул на пол.

– Думаю, это мы можем пропустить, – пробормотал Орн.

Стетсон усмехнулся.

– Вы соверше-е-енно правы! Итак… что вы привезли сюда с собой?

– У меня был словарь, составленный человеком, установившим Первый Контакт, но он весьма бегло описывал…

– Кстати, кто установил Первый Контакт?

– Я с ним незнаком, но в словаре указано его имя – Андре Буллон.

– А… уж не родственник ли это Ипскотта Буллона, верховного комиссара?

– Не знаю.

Стетсон что-то записал в одной из бумаг.

– И в этом отчете говорится, что это мирная планета с примитивной экономикой, основанной на фермерстве и охоте, да?

– Да.

– Ага. Что еще вы привезли?

– Бланки и формы для отчетов, как обычно, и передатчик.

– И два дня назад вы нажали на кнопку сигнала тревоги на этом передатчике, так? Мы достаточно быстро прилетели, как вам кажется?

Орн сердито уставился в пол.

– Полагаю, у вас, как у всех них, фотографическая память, забитая культурной, медицинской и промышленной информацией.

– Я квалифицированный агент И – О.

– Устроим минуту молчания в знак глубокого уважения, – сказал Стетсон и вдруг стукнул кулаком по столу. – Это просто тупость, черт возьми! Чистой воды политические игры!

Охваченный гневом, Орн выпрямился.

– Что вы имеете в виду?

– Уловки Службы И – О, сынок. Все это делается для того, чтобы привлечь внимание… Все ради политики. Помяни мое слово: мы заново откроем слишком много планет, обеспечим этих людей промышленной базой, которой они не заслуживают, – а потом начнется такая Окраинная война, что все прошлые по сравнению с ней покажутся детскими играми!

Орн сделал шаг вперед.

– Зачем я, по-вашему, черт возьми, нажал на кнопку сигнала тревоги?

Стетсон откинулся на спинку стула.

– Дружище, именно это мы и пытаемся выяснить. – Он постучал ручкой по передним зубам. – Итак… зачем вы на самом деле нас вызвали?

– Я уже сказал вам: точно не знаю! Просто… – Он пожал плечами.

– Вам стало одиноко, и вы захотели, чтобы Р – У подержали вас за руку. Так?

– Ох, идите к черту! – рявкнул Орн.

– Всему свое время, сынок. Всему свое время. – Полуопущенные веки Стетсона опустились еще ниже. – Так… что вас, дурачков из И – О, сейчас учат искать в первую очередь?

Орн проглотил вертевшийся на языке гневный ответ.

– В смысле… из признаков войны?

– Чего же еще?

– Мы должны искать фортификации, отслеживать военные игры среди детей, тренировки или другие признаки групповых занятий, похожих на армейские, военные шрамы и раны на людях и следы повреждений на зданиях, признаки всеобщего уничтожения… ну, вы понимаете.

– Очевидные улики, – сказал Стетсон. – И вы считаете полученные данные адекватными?

– Нет, не считаю!

– Вы соверше-е-енно правы, – протянул Стетсон. – Гм-м-м… Копнем поглубже: что вас настораживает в этих людях?

Орн вздохнул.

– У них нет духа, нет искры. И напрочь отсутствует чувство юмора. Здесь все такие серьезные, если не сказать мрачные.

– Да ну?

– Да. Я… Я… э… – Орн облизнул губы кончиком языка. – Я… э… как-то в шутку сказал Совету лидеров, что наши люди очень заинтересованы в надежном поставщике костей фрулапов для изготовления фарфоровых блюдец для левшей.

Стетсон рывком подался вперед.

– Что?

– Я… э… сказал…

– Да! Это я понял. Что произошло дальше?

– Они на полном серьезе попросили подробное описание фрулапа и приемлемого метода подготовки костей для перевозки.

– И что вы им сказали?

– Ну, я… Ну, они, опираясь на мое описание, пришли к выводу, что на Гамале фрулапы не водятся.

– Ясно, – сказал Стетсон.

– Вот что с этим местом не так: здесь нет фрулапов.