Тут Билл не выдержал.

– Мне вообще пофиг, хоть блокатор, хоть полузащитник “Нью-Йорк Джетс”, лишь бы это давление стало чуть более вялым.

– О, за это не переживайте.

Неужто Сеймур ухмыльнулся?

– Правда у вас станет вялым кое-что ещё. Но давайте будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас приоритетом является ваше здоровье.

Билл осунулся. Ему не нравилась вся эта вялая тема.

– А не выпишите ли вы мне рецепт на...

– Виагру? Ну, разумеется. Но не раньше, чем через полгода. Ваш метаболизм должен акклиматизироваться к антагонистам кальция. Как я и говорил - будем решать проблемы по мере поступления.

Прекрасно. Буду полгода жить с членом на полшестого. Отстой. Всё это было несправедливо.

– Ситуация настолько серьёзная?

– Говоря врачебным языком, у вас четвёртая степень острой гипертонии, Билл. Пятой степени не бывает. Не будете принимать эти таблетки, и тонометр очень скоро покажет вам “ноль на ноль”.

Билл взял лекарства. В любом случае, Энни была не настолько хороша в постели, чтобы убиваться. А Милли - просто прошмандовка, которая не всегда приятно пахнет. Полгода он выдержит. Но он никогда не позволит Эр.Джею увести его клиентов, в которых он вложил годы своей работы.

Только через его труп.

* * *

Билл во всём ценил порядок, поэтому он купил себе маленькую пластиковую коробку, в которую клал таблетки на день. В коробке было три ячейки - УТРО, ПОЛДЕНЬ и ВЕЧЕР.

Он почти ничего не заплатил за лекарства, его страховка покрывала их. Два бакса за рецепт. Ему не очень нравилось то, что теперь он вынужден глотать колёса - но если от этого зависела его жизнь? Ничего страшного. Таблетки спасут ему жизнь, как говорил доктор Сеймур. И большая часть “побочек” была практически незаметна. Кроме одной.

Из-за диуретика он ссал, как лошадь.

Ему приходилось вставать по пять раз за ночь. Как-то Энни пробормотала в полусне:

– Пока ты в сортире, по крайней мере я не слышу твоего храпа.

Так-так, расслабься, не горячись,– подумал он про себя, хотя его желудок свело от ярости и чувствуя, что мочевой пузырь вот-вот лопнет.
– Держи себя в руках. Было бы неплохо её как-нибудь придушить, но пусть пока это остаётся фантазиями.

К тому же она замечательно готовила.

А лекарства между тем, помогали.

Его кровяное давление вернулось в норму, что его приятно удивило. Что его удивило неприятно, так это то, что он продолжал храпеть и говорить во сне. А каждое утро он выглядел так, будто его переехал грузовик.

Акклиматизируемся, акклиматизируемся,– повторял он себе.
– Это займёт время. Как и обещал доктор Сеймур. По крайней мере, он чувствовал себя гораздо лучше.

В одну из ночей Билл проснулся во дворе своего дома, будучи одетым в пижаму и дождевик. Он пинал пуделя, принадлежащего какому-то старику, а пудель пытался прокусить его пижамные штаны и неплохо с этим справлялся, в то время как старый хрыч на них орал.

На следующее утро он проснулся от того, что его руки сжимали горло Энни.

Он душил её.

Было яркое солнечное утро, в окно его квартиры на двадцать третьем этаже дул прохладный бриз. В общем, всё было нормально, за исключением того, что Билл сидел верхом на Энни и душил её - да так сильно, что она уже не могла кричать. Его глаза раскрылись, и он почувствовал, как её ногти впиваются глубоко в мясо его щеки. Он взглянул на неё - лицо уже синело, её язык торчал наружу, как кусок мяса, как жирный, виляющий своим телом слизняк и услышал свой собственный вой и дикие вопли. Он увидел себя в отражении прикроватного зеркала - такого лица он ещё никогда не видел: алые глаза, безумная ухмылка, ухмылка над телом будущей жертвы.

Раздался звонок телефона.

Он отпустил её.

Секунду он смотрел в её шокированные, неверящие глаза, на то, как она пытается вернуть воздух в свои лёгкие, как её правая рука растирает глубокие красные отпечатки на шее.

Он сполз в сторону и поднял трубку.

Его голос был глуховатым, странным, звучащим словно сквозь толщу слизи.

– Алло?

– Всё кончено, - произнесла Лора на том конце трубки, её голос был ледяным.
– К пятнице они оформят все документы. Теперь ты свободен. Просто хотела, чтобы ты знал.