Вот что сказала мне Шахар, если не считать упоминания о кошках.

Аэнор не смотрела мне в глаза, слишком погрузившись в боль. Я повернулся, чтобы уплыть от неё.

Дверь клетки из коряг покачивалась в горячей воде, словно рука, манящая меня к себе.

Мне наплевать на весь остальной мир, но я заботился об Аэнор, как будто она была частью меня.

Я заплыл в деревянную клетку — свою тюрьму — и притворил дверь. Замок закрылся сам собой, засияв магией.

Когда я почувствовал, как магия клетки вырывает всю силу из моего тела, у меня в голове осталась только одна мысль: «Аэнор сильная, и она исправит это».

Я уставилась на клетку из коряг. Тело Салема привалилось к её стенке, и его жемчужная магия сияла вокруг. Я посмотрела на свою кожу, обожжённую выбросом горячей воды. Когда его магия заструилась по мне, моя кожа начала заживать. Хотя его магия была тёплой, на моей коже она ощущалась как успокаивающий бальзам.

Сверху я до сих пор улавливала несколько квакающих шепотков, плывущих по волнам… «Мы, похороненные…»

Клетка из коряг была снова закрыта, замок блестел золотой магией.

Шок от того, что он сделал, лишил меня всех рациональных мыслей.

— Салем, — произнесла я.

Он лежал с закрытыми глазами, тёмные ресницы резко выделялись на фоне кожи. Его мышцы по-прежнему казались напряжёнными, но глаза оставались закрытыми. Испытывал ли он боль, когда его магию вытягивали из тела?

Я обхватила пальцами прутья решётки. Это неправильно — его тело всегда излучало тепло, но сейчас всё тепло находилось снаружи клетки. Когда я протянула к нему руку через решётку, проведя кончиками пальцев по его ноге, он ощущался холодным.

Моё сердце сжалось. Так не пойдёт.

Он сделал это ради спасения мира… или просто ради спасения меня? В любом случае, я хотела вытащить его оттуда.

Я была так поглощена Салемом, что почти забыла взглянуть на расселину подо мной или на угрозу фоморов.

Когда я посмотрела вниз на морское дно, то обнаружила, что трещина снова закрывается.

Я уставилась на Салема, в голове у меня всё перемешалось.

Так вот он какой, мой наречённый. Мужчина, который с удовольствием рассказывал всем, какой он злобный, а потом принёс себя в жертву на дне моря.

Он говорил о своём предназначении с тех пор, как я его встретила. И я до сих пор не знала, что он имел в виду, но, конечно же, не вот это. Это всё равно что стать мертвецом при жизни.

Наверху звуки битвы совсем стихли, и шёпот фоморов над нами умолк.

Я находилась рядом с ним, казалось, целую вечность, всматриваясь в его лицо.

«Исправь это», — сказал он.

Я не знала как, но здесь я не получу ответов.

Я повернулась и поплыла к поверхности. Сейчас было так тихо. Я почти не слышала музыки живых существ.

На скалистом берегу острова, в одиночестве стоял Лир, серебрящийся в лунном свете. Тёмная кровь покрывала его доспехи, и тела валялись вокруг него, как сломанные игрушки.

Его мощное тело сияло золотом, а светлые глаза пронзали темноту.

— Как тебе это удалось? Ты не дала миру разорваться на части.

Я рухнула на камни, моё тело было истощено.

— Я остановила их на некоторое время. Потом Салем сделал всё остальное. Прямо сейчас он запер себя в клетке Мерроу на дне моря.

Тени обволакивали тело Лира, окрашивая золотую магию темнотой.

— Зачем ему это делать? Что он получает от этого?

Я потёрла лоб. Как мне объяснить это Лиру? Я не хотела говорить ему, что Салем был моим наречённым, или что я планировала вытащить его. Всё это никак не вязалось с видением Бейры, а значит, Лир на такое не согласится. Полагаю, всё произошло так, как она сказала — фоморы не вскипятили море, а моя магия покрыла льдом горизонт.

Вот только всё совсем не так, как представлял себе Лир.

Я испустила протяжный вздох.

— Зачем он это сделал? Я не знаю, — это действительно правда. — Но он сделал это, и теперь фоморы снова в ловушке. Всё кончено, Лир. Мы можем продолжать жить своей жизнью.

Лир кивнул, но его глаза приняли затравленное выражение, как будто он только что вернулся в загробный мир.

Я почувствовала, как воздух вокруг нас разрежается, и его настороженный взгляд скользнул ко мне.

У меня снова возникло это чувство — ощущение, что я не совсем правильная, не совсем нормальная. Я его пугала.