Она ухватилась рукой за металлическое крепление на стене и подтянула своё тело вверх, заняв сидячее положение.

– Ава, ты уже проснулась?
– донеслось из коридора, и в дверном проёме показалась улыбающаяся голова мамы.

– Как видишь, - спокойно ответила девушка.

– Замечательно! Я как раз блины испекла. Посмотри погода-то какая. Солнце бьёт. Воздух свежий.

Восторгаясь на ходу, мама зашла в комнату и распахнула окно, не спрашивая.

Как и всегда, впрочем.

– Тебе помочь?
– услужливо обратилась она к дочери.

– Я сама.

Каждый день.

Аврора руками подтянула ноги и по одной свесила их с края кровати. Потянулась к коляске, но мама, не дожидаясь, поставила её прямо перед девушкой. Аврора, хмурясь, коротко взглянула на мать, но промолчала. Бесполезно протестовать, если тебя не хотят слышать. Она напрягла руки и перенесла вес с кровати в коляску, поморщившись, когда приземление вышло не совсем идеальным. Дискомфорта она не почувствовала, просто дело принципа.

– Какие планы на день?
– с энтузиазмом поинтересовалась мама.

– Пойду... поеду в зал, - ответила Аврора, гася на мгновение возникший гнев на саму себя. – После к новому психологу, что мне назначили.

Как ощупывать языком дырку, где когда-то сидел прочный зуб. Знаешь, что его там нет, но не можешь остановиться, и потому злишься ещё больше.

– Чудесно! Авочка, ты - такая умница!
– продолжила восхищаться матушка.

У тебя всё превосходно и поразительно в последнее время. Кого из нас пытаешься в этом убедить, мам? – Аврора удержала стремящийся сорваться с губ вопрос. Вместо этого жёстко бросила.

– Аврора. Не Ава. Не Авочка. Не Роро. Если уж выбрала это кретинское имя, не нужно уродовать его ещё больше.

Мама полузадушено всхлипнула, но снова улыбнулась.

– Конечно, дорогая, как скажешь.

Девушка на секунду прикрыла глаза, подавляя волну злобы.

На хрена ты на неё-то срываешься, тупица. Кто тебя не бросил, когда все отвернулись? Тёма, что ли? Кто о тебе заботится, коза?

– Прости, мам, - заставила себя улыбнуться.

Почти правдоподобно.

– Блины же остынут!
– всплеснув руками, та унеслась на кухню.
– Твои любимые, с клубникой!
– донёсся приглушённый голос.

Аврора сжала голову руками, словно стремясь уничтожить поселившееся внутри отчаяние, отравлявшее любое взаимодействие с близкими людьми. Медленно и глубоко задышала - всё, как учил врач. Убедившись, что спокойствие достигнуто, медленно покатилась на кухню. С поворотами до сих пор имелись проблемы, но получалось уже увереннее, чем в самом начале.

– Начинаешь привыкать, - мерзкая мыслишка скользнула по краю сознания, стремясь закопаться поглубже, чтобы через несколько дней вылиться в очередную лютую истерику.

Девушка, как могла, отразила её, переключившись на мысли о прошлом. Вспомнился Фёрде[1], её второе выступление на чемпионате по пауэрлифтингу. Первое - из-за диких нервов запомнилось лишь отрывками, а это навсегда отпечаталось в её памяти. Присутствовал, конечно, мандраж, но чувство удовлетворения - пробилась, смогла; гордости в глазах матери, впервые сменившее постоянное пренебрежение “хватит чепухой маяться, лучше мужа найди” с головой перекрывали его.

Никаких призовых медалей, пятое место, но выступила достойно, да и заниматься начала не так давно. Потрясающие норвежские горы, озёра и леса. Дикий драйв сноуборда, которым заразилась там. Синяки, ссадины и чистый восторг. Маленький ночной бар и танцы до утра. К этому воспоминанию она обращалась часто, как к выцветшей фотографии в военные годы, которую можно сжать грязной усталой рукой и на мгновение перенестись туда, где всё хорошо.

Аврора вынырнула в реальность, и сжав зубы до хруста, покатилась в ванную. Умывание не смогло стереть из памяти очередной ночной кошмар, а в зеркале, освещенном лампочкой, которую давно следовало бы заменить – слишком низкая цветовая температура – отразился странный зомби. Бледная кожа, слишком короткие рыжие волосы, веснушки, которые так её бесили, да порядком раскачанная верхняя половина тела. Нижнюю – она, естественно, не видела, но слишком хорошо помнила. По мозгам опять ударил диссонанс от иссушенных ног и мощных рук. Покачав головой, она развернула коляску в сторону кухни.

Блинчики ждут. Мать его.

– Рывок! Форму держи, а то глаза, как у обоссанного пуделя!

Девушка сморгнула пот и с тяжёлым выдохом все-таки вытолкнула штангу наверх. Дрожащими руками поставила её на место.

– Аврора, будешь халявить, я тебе, - сделала драматическую паузу маленькая разгневанная женщина, - либидо оторву и на штангу намотаю, ты меня знаешь!

Она быстрым шагом ходила вокруг скамьи, в моменте похрустывая костяшками пальцев, и не замечала этого.