А с чистого листа начать никак…
вернуться

Александрова Елена
Шрифт:

«Мы так и не попали на Маврикий…»

Мы так и не попали на Маврикий:Цунами, паспорт, цен аттракцион.И мир такой огромный, многоликийВзорвался мощным голосом Кардон.Под бирюзовым небом Санта-КларыЗвучал глубокий голос Натали —«Отважная прозрачность» Че Гевары,Прекрасное признание в любви.Там красный галстук носят пионеры,Мы предали свободу, как могли.А помните: «Советик маринеро!» —Встречали раньше наши корабли?Они простили, мы летим в их лето.Свободы Остров – дальний перелёт.Хемингуэй глядит на нас с портретов,И Карлос Hasta siempre [3] нам поёт.Кубинский ром и пляжи Варадеро,В Гаване заблудиться и найтись,А песня целый год в груди болела.Бессмертный команданте, отвяжись!..

3

Hasta siempre, Comandante («До тех пор, пока…») – песня кубинского композитора Карлоса Пуэблы, написанная в 1965 году. – Прим. ред.

«Волшебный вздор про муз и вдохновение…»

Волшебный вздор про муз и вдохновениеПридуман был для самовозвышения:Как веером махать, страдать мигренью,И упиваться вместо водки тенью.Способности, талант и гениальность —Как в музыке различная тональность.Про гениев тактично пропускаю,Их медики пристрастно изучают.Талантливые часто пьют безбожно,Они невероятно безнадёжны,Их мучают слова и голоса,Сменяется цветами полоса.Они влюбляют и влюбляются неистовоИли совсем не могут полюбить.Я разных видела – таких смешных и искренних,И тех, что могут запросто убить.Я восхищаюсь искренне талантамиИ каждый раз судьбу благодарю,Что их встречаю редкими бриллиантами,И провожаю, с Богом, к фонарю…

«Лето путалось и шлялось…»

Лето путалось и шлялось,Наконец, до нас добралось.Все немного охренели —Тридцать градусов неделю!Лето льётся и палит,Лето рулит и болит,Лето – платья и шашлык,Белых шмоток яркий шик.Люди, мокрые как мыши,От жарищи еле дышат,Не справляются кондеи,Плачут целую неделю.– А купаться было можно?На вопрос ответить сложно.Если в масках и перчатках,Вроде как мозгов нехватка?!Загорали и купались,Пандемии не боялись,Русский дух и алкогольУбивают страх и боль.К выходным нагнало тучи,И случился гром гремучий.В общем, подлости законКак обычно утверждён!Грозы, алые закаты,Бьют зарницы автоматом.На Москву как привидениеНападает наводнение.Впереди июль и август —Это маленькая жизнь.Удивительная радостьИ раздетый оптимизм!

«Было лето, было дело…»

Было лето, было дело,Было всё, что захотела.Так скажу я в декабре,Голым веткам в серебре…

«Когда болит ожог от пара…»

Когда болит ожог от параИ покрывается корой,Он заживает.Месяц, пару – и будет шрамик небольшой.Когда хирурга шов неровныйСрастется,тоже будет шрам.Удар! ещё! – два перелома:Вас ждёт палата сильных травм.Когда трындят «на сердце рана»,Я удивляюсь и молчу.Все раны через время – шрамы,Они болят, но ни о чём.Терпимо, ровно, монотонноБолят на дождь и снегопад.Ты замираешь на секунду —И отвечаешь невпопад…Порой фантомных болей вспышкиХотят твой шрам раскровенить.И ты решаешь, силой мысли,Вопрос про быть или не быть.И есть трофическая язва.Она не может заживать.Диагностируется смертью —Не нужно всуе поминать…

«След на песке стирает новая волна…»

След на песке стирает новая волна,И я смотрю на это символично.Всегда приходит новая весна,С собой приносит шёпот неприличный…Горячий душ смывает этот день.Писал поэт, он знал наверняка:Что каждая минута, как ступень,И каждый час, как новая строка.Счастливые часов не наблюдают,Все сказано за нас давным-давно.И если на щеках снежинки тают,То это наверху предрешено.И, кстати, если мир принять как есть,Он гармоничен. Абсолютно весь.

«Нас восхищают горы, водопады…»

Нас восхищают горы, водопады,И мы летим в немыслимую даль.Частенько пропускаем что-то рядом,Растим и культивируем печаль.Мы пропускаем ласку и заботу,Не ценим миг, который не вернуть.Мы целый год работаем работу,Чтоб круто в горы дальние рвануть…И две недели насладившись счастьем,Мы снова возвращаемся домой.И горы с моремСтанут днём вчерашним,И море горя,Если дом пустой…

«Как медики не любят белый цвет…»

Как медики не любят белый цвет,Как чёрный цвет не жалуют шахтеры,Я не люблю нытьё про «денег нет»И о чужих карманах разговоры.Как юморист, уставший от веселья,Как педагог, оглохший от звонков,Я не люблю про бедность и каменья,И про богатых чьих-то мужиков.Как продавец, измученный народом,Как космонавт, тоскующий по дому,Я не люблю, про слово «нищеброды»,Еще сильней, когда о деньгах стонут.Застыли в пробках наши города,Ведём себя везде как господа…Шкафы зеркальные забиты до отказа,И «что поесть» – заезженная фраза.Айфон – не бедность,Бедность – не айфон,Чужой карманНе трогайте преступно.Вы всё забыли.Сделайте дозвонСебе на совесть.Вдруг она доступна…

«Ты говоришь про внутренний разлад…»

Ты говоришь про внутренний разлад,Сомнения, невроз и обнимашки —Я вспоминаю страшный вид палатИ приговор на маленькой бумажке…Ей было двадцать пять. Она смеялась.Ходила в зал и делала татушки.Бумажка в тонких пальцах быстро смялась,Ну, вот и всё. Закончились игрушки.Ты говоришь, что силы на исходе,Что надо в отпуск, подлечить нервишки.Что снова неприятности в погоде,Которая всё шепчет о винишке…Ей было двадцать пять.«Вы опоздали, – прогноз плохой, —И мы не чародеи»…А вы в своей депрессии видали,Как волосы за пять минут седели?