Нет, это не являлось проблемой.

Куда больше демона волновал вопрос, что доверить новому заместителю.

Это должно было быть и что-то значимое, чтобы Хдархет прочувствовал своё шаткое положение, и что-то, с чем человек справится. Можно, конечно, было поставить ей за плечо советчика и истинного распорядителя, но тогда ситуация вполне могла повернуться так, что смеяться станут уже над самим Ал’Беритом. Открыто этого делать было нельзя. Примерить на себя комичную роль, отведённую им для другого, повелителя никак не устраивало. Его судьба в свете последних событий, и во многом благодаря амбициозному заместителю, и так висела на волоске.

«Нет, выскочку надо растоптать. Причём так, чтобы другим неповадно стало связываться!» — решил он.

Очень удачно произошёл скандал с охотником. Да и запуганный Уртго, понимающий, что либо он потопит своего господина с головой, либо не выживет сам, говорил нужные слова. Ал’Бериту удалось разжечь из искры нарушения пламя. Так что заместитель потерял свой лучший источник дохода — две из трёх шахт мифрила, находящихся на восточной (подведомственной виконту) территории, чтобы на его самодеятельность «закрыли глаза». Так Хдархет лишился практически монополии на ценнейшее сырьё трёх миров. Увы, прибыли от них самому наместнику Аджитанта, можно сказать, не светило. Почти вся добыча должна была перенаправляться в столицу к Князю. Ещё части предназначалось оседать в замке герцога Дзэпара как сеньора над землями наместника. Оставалось крайне мало, но и это был доход, равноценный среднему бизнесу.

Ал’Берит осознал, что поиск завершён. Доверить Хдархету его бывшее имущество он не мог. Если Князь не получит долгожданную прибыль… Но это являлось именно тем, что можно возложить на человека! Женщине просто-напросто не хватит ума и смелости обмануть его в этом вопросе. А вампиры, работающие на шахтах, всегда не так уж и плохо относились к людям. Скорее, даже хорошо. А это значит, что появлялась возможность проверить…

Демон хитро прищурил глаза.

Да, пожалуй, они примут её как новую госпожу. И опять же — и щелчок по носу Хдархета, и ослабление его внимания в этом вопросе. Более того, оправдывалось и создание новой должности — обязанностей-то у наместника прибавилось в связи с переходом в его подчинение исключительных шахт.

Хм, пожалуй, следует ещё что-нибудь к обязанностям добавить. Может, часть культурной сферы? После случившегося человек пристально следила бы за этим вопросом, где ввиду наказания Хдархета пришло время напомнить о предписываемом порядке. Во всяком случае, получилось бы у неё или нет — не стало бы иметь особого значения, а…

Демон представил заискивающе любезничающих хозяев домов развлечений перед его новым заместителем и захихикал.

Да, герцог Дзэпар тоже должен был оценить. Вообще стоит ещё что-то придумать, но лучше — сперва немного подождать, сказав, что после налаживания работы обязанности возрастут. Пусть Хдархет погадает, что ещё от него собираются отобрать.

Демон снова выпустил и втянул когти. Он был доволен собой и складывающейся картиной событий.

Все Дагна собрались в трапезной клана, но молчали. Безжизненные глаза, опущенные крылья. У тех, что стояли в церемониальном зале совсем близко к огненным чашам, местами от ожогов пузырилась кожа. Но это казалось таким пустяком! В столицу прибыло девяносто восемь Дагна, а вернулось только пятьдесят семь. Клан стал невероятно слаб. И численностью, и духом. Великая Мать ушла из жизни, увидев перед смертью страдания всех своих чад. И они вернулись домой осиротевшими.

Они дети, потерявшие свою мать. Они матери, потерявшие своих детей. Сёстры, потерявшие сестёр. Бесконечное замкнутое горе подобное змею Уроборосу.

Новая Кхалисси опустила голову, застыла, не шевелясь, перед своим кланом и также безмолвствовала. Зачем было говорить, если все звуки отныне стали бессмысленны?

— Дагенна.

Всего одно слово в толпе, и взоры обратились к названной демонессе. Та проследила за взглядом говорившей и увидела несколько капель тёмной крови, вяло стекавших по её ногам. Юное создание отшатнулось, а глаза округлились в изумлении.

— Но ведь ещё слишком рано, — отрешённо произнесла она и в панике выбежала из зала.

Дагенне только полтора месяца назад исполнился сто один год.

Остальные Дагна с неменьшим удивлением смотрели ей вслед. Дело было в потрясении? Или со смертью Кхалисси они стали ещё более людьми, чем раньше? Вопросы возникали сами собой, ибо в том, что произошло, никто не сомневался.

Однако, как бы то ни было, оцепенение спало.

— Кхалисси должна дать нам понять, как жить дальше, — твёрдо и несколько требовательно сказала Дуонна.

Она уже давно не выходила за пределы общины, ибо силы почти полностью покинули когда-то сильную воительницу. Лишь шрамы на морщинистом лице и дряхлеющем теле напоминали о славном прошлом.

Дайна как будто в тумане посмотрела в глаза одной из старейших Дагна. Неужели кто-то после свершённого считал, что она достойна жизни? Им стоило бы сделать с ней тоже, что и она с младшими сёстрами. Её кожа должна висеть в главном зале отдельно, на самом видном месте! Тогда, находясь в камере Рохжа, она наивно считала, что смерть — это слабость. Пока существовала возможность, следовало до последнего стараться избегать гибели и только в самом крайнем случае перегрызть себе вены, чтобы враг не получил желаемого… Как же она ошибалась! Это была не сила, а малодушие. Покончи Дайна с собой в первый же день заключения, и Кхалисси почувствовала бы гибель дочери. И никто не стал бы искать тело. И никто из сестёр не погиб бы из-за такой нелепой глупости.