Шрифт:
Презираешь ты опасность,
Прёшь вперёд и наобум…
Нам твою бы бесшабашность,
А тебе – наш горький ум.
Как похожи мы, Россия,
Как похожи, ты и я,
Я с надеждой жду Мессию,
Ты ждёшь доброго царя.
Я люблю тебя, Россия,
Моя радость, моя грусть,
Моя слабость, моя сила,
От тебя не отрекусь.
Я к тебе любовью ранен,
Я в числе твоих друзей,
Я – еврейский россиянин,
Я – российский твой еврей!
Пятидесятилетие в Москве
Я на катушку времени полвека
Цветною ниткой жизни намотал,
Я детство всё прокукарекал,
Я юность всю прокобелял.
И вдруг сквозь розовую лирику
Ко мне прорвался собственный Пегас:
Решил я стать писателем-сатириком,
Мол, нам нужны сатирики сейчас.
И стал бороться с собственными гуннами,
Как всякий не растоптанный еврей,
Замешивал их ненависть чугунную
Дрожжами непокорности своей.
Глотал обиды, получал пощёчины,
Но всё равно смеялся и шутил,
Выталкивался ими на обочины
И снова на дорогу выходил.
Не вылезал из пьянок и долгов,
И годы погонял: скорей, скорей!
Я приобрёл там проданных врагов,
Но приобрёл и преданных друзей.
И вот теперь, когда бы стричь проценты,
Когда б сидеть и греться у причала –
Как памятник, слетевший с постамента,
Я начинаю жизнь свою сначала.
Уже не тут, а тама,
Со всей своей семьёй,
Авантюрист, как мама,
Которая со мной.
Не ждал я добрые слова,
Могла быть встреча и сурова,
Но улыбнулась мне Москва
Улыбкой доброю Столбова [8]
Я прожил жизнь, но я клянусь, не знал,
Резвясь в тени каштанов и акаций,
Что здесь в Москве меня Галантер [9] ждал,
Мой старый друг с времён эвакуации.
Сегодня он пришёл на именины
8
Александр Столбов – главный режиссёр киножурнала «Фитиль», который отснял с десяток моих киносюжетов и стал моим хорошим и надёжным другом.
9
Борис Галантер – кинорежиссёр и киносценарист, создатель популярных фильмов о Пушкине, Бетховене, Плисецкой… Будучи ещё детьми в Сибири, в эвакуации, мы познакомились там и подружились.
И доказал, что тыл и фронт – едины.
Рассказывали мне о том,
Что жили раньше Бим и Бом [10] ,
Сейчас пришли на смену тем
Два новых Бима: Зям и Эм.
Под эту клоунаду
Смеюсь я до упаду,
Как сказки братьев Гримов,
Я обожаю Бимов.
В Москве имею брата,
10
Зиновий и Эмма Бимы. Он был директором крупного строительного треста, отстроившего, наверное, пол-Москвы. Она – всю жизнь преподавала английский язык в Московских ВУЗах.
И жизнь моя богата:
Изюм и помидоры
Имею от майора,
Когда несут картофель,
Я вижу Лёнин профиль.
В беде он не изменит,
Остался добрым парнем,
И очень прост, как Ленин,
Но только популярней.
Остался в Киеве мой Игорь, [11]
Мой брат по сердцу и уму,
И Линка, шумная, как вихрь,
И вечера у них в дому.
И Марик, тихий и надёжный,
Как весь дорожный факультет,
11
Игорь Барах и Лина Яралова – мои многолетние друзья. Игорь, как написано о нём, «врач по призванию и поэт по зову сердца», автор большого количества песен, среди которых и такие популярные, как «Кохана», исполняемая не только в Украине и России, но ещё и во многих европейских странах. Его жена Лина – кандидат медицинских наук, была старшим научным сотрудником в медицинских НИИ и в Киеве, и в Москве.
При людях очень осторожный
И посмелее тет-а-тет.
Я вас люблю, по вас скучаю,
Мои друзья, моя семья,
И жизнь свою благословляю
За то, что есть вы у меня.
Я счастлив, радостен и горд,
Поверьте, мне есть чем гордиться:
Среди тупых казённых морд
Есть ваши дружеские лица.
Полвека!.. Надо бы грустить…
Полвека!.. Это очень много…
Но так ещё охота жить
И топать по своей дороге.
Иду вперёд, иду упрямо,
Куда приду, ещё не знаю,
Но я спокоен: рядом мама,
И я уверен: рядом Майя.
Со мною рядом ваша дружба
И ваши тёплые сердца –
Мне больше ничего не нужно,
Сберечь бы вас до своего конца.
Когда он будет, я не знаю,
Но я его не тороплю,
Я вас любовью сохраняю,
Я очень, очень вас люблю!
Как дома
У меня один сотрудник был,
Каждому внушал он уваженье,
Весь отдел к нему благоволил