— Я бы снова умерла, если бы это означало возвращение твоих сородичей, — проговорила я.

— Я верю тебе, но ты не можешь воскресить целый вид.

Нет, я не могла. У меня разболелся живот. Мне очень хотелось лечь и отдохнуть. Вчерашние проблемы казались такими далекими, и все же они никогда по-настоящему не исчезали. Я обратилась за защитой к Уолкинам; они умерли, когда мои старые коллеги пришли меня искать. Начальство никогда бы не отдало приказ об уничтожении, если бы меня там не было. Я в долгу перед Финеасом. Я в долгу перед Даникой.

— Как долго мне тебя защищать? — уточнила я.

— Три дня, может быть, четыре.

— Что случится через четыре дня?

Он начал было говорить. Остановился. Через мгновение он продолжил: — Я должен показать тебе.

— Показать мне?

Фин быстро пересек гостиную. Я обошла стойку, стараясь не выпускать его из виду. Он открыл входную дверь и поманил кого-то. Завыли мысленные сигналы тревоги. Я напряглась. Осмотрела столешницу в поисках подходящего оружия — только наполовину полная кружка кофе и лопаточка. Черт.

Входная дверь скрипнула. Фин отступил назад. Шатаясь, внутрь зашел мужчина, практически старик — высокий, тощий и угловатый, с морщинистой кожей вокруг глаз и подбородка, похожий на странную помесь птицы и бульдога. Ярко-белые волосы были аккуратно причесаны и разделены пробором. Его одежда свисала с худого тела, как мешки с огородного пугала.

Он шел быстрее, чем можно было предположить по его возрасту или телосложению, хотя и не особо ровно. Неуверенно остановился в крошечной прихожей и огляделся, резко поворачивая голову.

— Здесь безопасно, Джозеф, — сказал Фин.

Не поверив на слово, старик продолжил осмотр квартиры. Совершенно не обращая на меня внимания, он казался более озабоченным окружающей обстановкой. Мое терпение грозило закончиться, особенно когда Джозеф нахмурился.

— Дверь сломана, — заметил он тонким, как и его тело, голосом. Прохладным и пустым, как воздух в трубах.

— Это временно, — проговорил Фин. — Просто позволь Авроре войти внутрь.

Ещё одна. Он сказал «трое», но я уже начала возмущаться вторжением в мое личное пространство. Приглашая их войти, никто не спрашивал моего разрешения.

Но Джозеф просто отошел в сторону, открыв моему взору Аврору. Её едва можно было рассмотреть. Ростом от силы пять футов, очень худенькая и тонкая, подобно костяному фарфору. Темно-каштановые волосы свисали до талии густыми локонами. Глаза, такие же ярко-синие, как у Фина, широко раскрытые, как бильярдные шары, уставились на меня. Я смотрела прямо на неё, пока не заметила кое-что. Мое внимание переключилось на её талию.

Я не часто теряла дар речи. Уставилась на Фина, пока он не сказал: — Теперь видишь, Эви? Покидать город слишком опасно. Нам просто нужно несколько дней.

Я встретилась с ним взглядом. Смотрела, как он закрыл дверь и встал позади Авроры, положив руки ей на плечи, как часовой. Охраняя её и будущее, которое она несла в себе. Будущее выживших Уолкинов. Потому что Аврора была глубоко беременна.

— Помоги нам, — попросила Аврора. Прекрасная и печальная, как песня соловья. Совсем как Даника. Любая возможность отказа умерла вместе с её голосом.

— Защита до тех пор, пока ребенок не родится? — спросила я.

Фин кивнул: — Даешь слово?

Я бросила взгляд на дверь ванной — вода всё ещё ровно шумела за ней. Повернулась к Джозефу и Авроре и наконец к Финеасу. — Даю вам своё слово.

Фин подошел ко мне и протянул руку. Я пожала её. Скрепив сделку.

Вайят меня убьёт.

8:09

Я спрятала Аврору и Джозефа в своей комнате, поинтересовалась у Фина, чем он предпочитает завтракать — после его веселого смеха, когда спросила, не возражает ли он против яйц, решила, что нет — и затем начала следить за дверью ванной, как только вода прекратила шуметь. Подождала. Дверь открылась, и из нее высунулся Вайят с влажными волосами и полотенцем, обернутым вокруг талии. Я схватила его за руку и выдернула из облака пара.

— Эви, где?.. — Он забыл про свой вопрос, когда я затащила его в комнату Алекса и закрыла дверь. — Что ты делаешь?

— Не хотела, чтобы ты разозлился у них на глазах, — ответила я.

— Разозлился на что? И кто это они? — он скрестил руки на голой груди, напрягая накачанные мышцы. Вода тонкой струйкой стекала с его черных волос на плечи и грудь. Мне хотелось протянуть руку и стереть её. Боже, как хорошо он выглядит в полотенце.

Он переступил с ноги на ногу, и я подняла голову, встретившись с ним взглядом. Там горело любопытство, а также что-то ещё — что-то, не имеющее никакого отношения к моим новостям и всецело связанное с моей близостью к его почти обнаженному телу. Полотенце казалось теперь таким жалким барьером между той частью меня, которая вожделела его…