На площадь Хема можно было выйти по королевской аллее, широкой, безлюдной, с рядами белых магнолий по обе стороны, – она начиналась прямо от дворца. Но Мирэя выбрала другой путь. Она шла через ремесленные районы, по улице портных. Никогда прежде ей не приходилось бывать здесь. Вывески пестрели птичьими названиями: "Изумленный какаду", "Лебединая песня", "Райское оперение". Найти дорогу было нетрудно: толпы людей потоками стремились в одном направлении.

Только однажды она остановилась в недоумении. На перекрестке стоял человек со связкой сиреневых платков, которые почему-то охотно расхватывали. Мирэя полюбопытствовала, зачем они нужны, и узнала, что без них в Зеркальную пещеру не попадешь. На всякий случай, она купила платок себе, а заодно и Юниэру, и направилась к мосту "Прыжок Чернолуна". Мост, перекинутый через Лунную Дорожку, небольшую шумную речку, построили недавно из дымчатого кварца и черного мрамора и назвали в честь ее скакуна.

Выйдя на площадь, Мирэя остановилась в нерешительности. Площадь представляла собой огромную живую клумбу, которая гудела, как тысяча пчелиных семейств. "Где же найти Юниэра?" – растерялась принцесса. И тут же один из пионов отделился от клумбы:

– Как странно ты вырядилась, Мирэ! Еле-еле тебя признал, – рассмеялся Юниэр. – Сними хотя бы это, – он стащил с ее головы косынку.

– Если будешь дерзить, я сразу уйду, – предупредила Мирэя.

– Не будь такой строгой, – Юниэр протянул ей букет. – Эти незабудки для тебя!

– А этот редкостный платочек для тебя, – преподнесла Мирэя свой дар.

– Ого, – усмехнулся Юниэр, – мы уже начали заботиться друг о друге! – У него тоже были платки для них обоих.

Поначалу Мирэя чувствовала себя неловко. Но Юниэр был нежен и предупредителен. Вскоре она прыскала от смеха, когда он жарко нашептывал ей на ухо забавную смесь из комплиментов, шуток и веселых импровизаций.

– А ты знаешь, что нас все еще ищут? – спросил он вдруг, когда к принцессе вернулось безмятежное настроение.

– Кто? – насторожилась она.

– Понимаешь, – объяснил Юниэр, – Сиреневая ночь – древний праздник, и у него есть законы, которые мы нарушили. Выбор четы делают не просто судьи, а колдуны. Эта чета необходима для равновесия на весь последующий год. Мы нарушили это равновесие, поэтому колдуны предвещают ненастья, мор и другие бедствия, вплоть до гибели Сундара.

– Ты шутишь? – Мирэя сжалась внутри, пытливо вглядываясь в его лицо.

– Нет, это серьезно, – виновато пожал плечами Юниэр. – Я наслушался разговоров.

– Но почему они выбрали нас? – воскликнула Мирэя.

– А это от них не зависит, они выбирают тех, кто светится. Нормальным людям этого не видно, а тем, кто разбирается в ворожбе, заметно.

– Я тоже вижу. Юниэр, давай уйдем, мы и сейчас светимся!

– Светимся, – согласился Юниэр, – но ты не бойся. Люди нас не ищут, только колдуны.

– Хорошенькое утешение!

– Не волнуйся. Народ колдунов не любит и хочет сам принимать решения. Люди просят не портить им праздник, поэтому они сами выбрали Сиреневых королей и сегодня будут их чествовать. А мы посмотрим.

– Я не хочу! Это опасно.

– Вперед, милая. Мы будем на острие событий, а это неповторимые ощущения. Не бойся ничего. Ну что? Начнем с карусели?

– Юниэр, – вкрадчиво произнесла Мирэя, – мне хочется, чтобы мы были только вдвоем, уйдем отсюда.

Но тут ей стало нехорошо.

– Легковерная, – произнес хриплый голос, – а если я и есть колдун? – Лицо Юниэра расплылось и обратилось в темную, злобную маску. А взор из-под маски пронзал ненавистью. – Твой Юниэр мертв, лежит с усохшей звездой любви в бескровной ладони.

Мирэя потеряла сознание.

Очнулась она в таверне. Вокруг суетились люди. Она лежала на коленях у Юниэра. Он обнимал ее, слегка покачивая, и не мог понять, что же на нее так подействовало. Его лицо светилось лаской и любовью. Юниэр напоил ее пуншем, и она немного успокоилась.

С улицы послышался шум: бой барабанов и медный гул труб.

– Что это? – засуетились люди и многие выбежали из таверны.

– Шествие Сиреневых королей, – радостно сообщил кто-то, и тогда уже все, в том числе и Юниэр с принцессой, выскочили на улицу, но из-за толчеи ничего не увидели.

– На крышу! – сообразил Юниэр.

Посетители таверны вняли его призыву. Сам хозяин первым влез наверх, а когда он решил, что зрителей на крыше достаточно, то стал спихивать лишних. Потом зрелище приковало его внимание, и он оставил возню.

Процессия приближалась. Впереди, на конях, восседала избранная пара, вокруг развевались золотые знамена. Люди в радостном возбуждении подбегали к королевской чете и бросали цветы.

– Этот год принесет нам много золота, – многозначительно произнес хозяин таверны. – Посмотрите, сколько желтых тюльпанов, лимонных лилий и золотых нарциссов.