– Ты когда-нибудь задумывался, почему Амар позволил тебе себя убить? – задал Сабин следующий вопрос.

– Чего!? – возмутился Вертер. – Да он сопротивлялся до последнего, даже пошёл на жульничество, когда понял, что проигрывает. Тоже мне, позволятель.

– Вер, не тупи,– губы Сабина скривились в насмешливой гримасе,– если Амар смог переместиться тебе за спину во время поединка, то уж как-нибудь улизнуть с импровизированного эшафота для него не составило бы труда. Однако он покорно подставил шею по твой меч. Я думаю, Амару стоило большого труда, чтобы удержаться от соблазна сбежать.

Вертер застыл с открытым ртом. Этот элементарный расклад почему-то не приходил ему в голову ни раньше, когда он исполнял роль палача, ни потом, когда он раздумывал над произошедшим.

– Вижу, у тебя есть версия,– в конце концов пробурчал он. – Излагай.

– Дело в том, Вер, что его приговорил вовсе не ты, а его собственный меч,– пояснил Сабин,– приговорил за ту подлянку, что он позволил себе во время поединка. Амар совсем не готов был проиграть какому-то желторотику, который и за меч-то впервые взялся всего год назад. Это я про тебя, если что.

– Да я и не спорю,– Вертер хмуро глянул исподлобья,– он тогда был явно сильнее технически и, главное, опытней. Меня спасло только моё нахальство и упрямство.

– Но мечу резоны его хозяина были неинтересны,– продолжал излагать свою версию Сабин,– коли ты совершил подлость, то владеть таким оружием недостоин. Вот меч его и бросил.

– Как это бросил? – Вертер снова начал возмущаться. – Это я отрубил Амару руку, в которой он держал меч. Так что это я их, так сказать, разлучил.

– Вер, ты же не мог не заметить, что у этого меча есть сознание,– пожурил своего собеседника Сабин. – Он вполне в состоянии действовать независимо от своего хозяина, например, для его защиты. Если бы меч хотел, то отбил бы твой удар. А он, я думаю, намеренно подставил руку Амара под твой клинок, и тот, как опытный боец, не мог этого не понять. Амар, похоже, раскаялся и согласился с приговором своего меча.

– Так чего же тогда Амрита мне мстила,– Вертер недоверчиво скосил глаза на своего собеседника,– если я просто был орудием в руках судьбы?

– Кто знает? – Сабин хитро улыбнулся. – Возможно, если бы ты не устроил тогда унизительную казнь с отрубанием головы, а просто прирезал бы нашего командора, то его реинкарнация и не стала бы тебе мстить. А может быть, его обидело то, что ты так и не понял, что великого воина победил его собственный меч, а не какой-то самонадеянный юнец. Ну и наконец, Амрита, по-видимому, посчитала тебя недостойным владеть этим волшебным оружием, а значит, тебя следовало убить, а меч забрать.

– Интересная история,– усмехнулся Вертер,– получается, всё дело в этом мече. Ты не забыл, что он сам меня выбрал? Бросил своего хозяина, а потом и хозяйку.

– Думаю, если ты отдашь меч нынешней реинкарнации Амара, то он успокоится? – сделал предположение Сабин.

– Ну нет,– Вертер неосознанно положил ладонь на крестообразную рукоятку,– не дождётся. Если меч сам решит вернуться, тогда другое дело, а против его воли я распоряжаться им не стану. Сам же говоришь, что у моего меча есть сознание, а значит, и свобода воли. А если этот мстительный командор снова ко мне полезет, мы с мечом с удовольствием отправим его обратно в ад.

Речь Вертера была наполнена таким пафосом, что демиург не сдержавшись расхохотался. Защитник некоторое время обиженно наблюдал за весельчаком, а потом беззаботно присоединился к веселью.

– Кстати, Санни,– спросил он сквозь смех,– а ад на самом деле существует? А рай?

– Вер, ну что за глупости,– фыркнул Сабин,– как можно верить в эти сказки?

– Не знаю, не знаю,– Вертер покачал головой,– обычно во всех сказках под слоем выдумки всегда кроется зерно истины. Ты бы проверил своё хозяйство, демиург, на предмет наличия вышеупомянутых субстанций. А вдруг где-то в самом дальнем уголке нашлось-таки местечко для рая и ада? Земля ведь совсем не маленький мир.

– Обещаю, как только разгребу срочные дела, обязательно поищу райские кущи и адские сковородки,– рассмеялся Сабин.

Вот только смеялся он напрасно. И последующие события наглядно показали, кто обычно смеётся последним. В сказках действительно далеко не всё является выдумкой, тем более в таких мрачных сказках, как земные религии.

***

Ульрих рассеянно смотрел в окно, в пол-уха слушая доклады наблюдателей. Всё, что они скажут, он знал заранее. Это была его далеко не первая реинкарнация в статусе Магистра, и привычная процедура уже давно набила оскомину. К тому же он отлично знал, что даже если и пропустит что-то существенное, то его второе я зафиксирует всё в точности, и сам поднимет упущенную Магистром тему.

– Ули, дорогой,– раздражённо процедил Радвила в его голове,– тебе не кажется, что не следует манкировать своими обязанностями? Я ведь могу и без тебя обойтись. Мне не привыкать отправлять твоё сознание в карцер.

– Давненько ты не прибегал к угрозам,– мысленно отозвался Ульрих. – А что, давай. Темнота, тишина и никаких ощущений. Просто курорт.

– Ага, вот только через пару дней на этом курорте ты начнёшь бодренько сходить с ума,– огрызнулся подселенец. – А ведь я могу и месяц тебя там продержать, а то и вообще забыть про тебя. Роль Магистра не такая уж сложная, думаю, я справлюсь без помощников.