Шрифт:
Девушки перестали весело смеяться трюку Семена Ивановича только тогда, когда тот, свисая вниз головой в метре от пола, окончательно посинел и громко выпустил содержимое своего желудочно-кишечного тракта наружу.
Узнав о безвременной кончине Семена Ивановича, Горюхин не спал целую ночь и радостно танцевал голым перед зеркалом. Коварный план отмщения полностью сформировался у него уже под утро…
Отпросившись с работы, и, прикупив на последние деньги большой венок с надписью «Дорогому другу Семену от друга Петра», Горюхин прибыл к дому Крысова.
Когда Петька поднялся по ступенькам, угрюмые охранники, осмотрев облезлого сочувствующего в старом драповом пальто с дешевеньким венком в руках, предупреждающе покивали головами, спровоцировав у него легкий приступ паники, но в это время его заметила первая жена Семена – Екатерина Григорьевна, которая презрительно скривилась, но, все-таки, подала им одобрительный жест рукой.
Проникнув в дом, Горюхин бочком направился по известному ему маршруту прямиком в сауну…
План трехэтажного дворца ему еще несколько месяцев назад любезно нарисовал за бутылку водки бывший садовник Крысова, который, почему-то, на следующий день умер в результате отравления суррогатами алкоголя…
Достигнув искомого помещения, Петенька извлек из венка пластиковую бутылку с бензином и щедро полил дорогое дерево в парной, не забыв про кожаные диваны в комнате релаксации.
Весело полыхнув, огонь моментально поднялся до потолка и азартно загудел, поглощая все новое и новое пространство.
IV
И вот теперь, когда он выкурил ненужных свидетелей, Горюхин залез ногами на массивный гроб Семена Ивановича Крысова, открыл нижнюю створку крышки и спустил штаны…
– Вот тебе… Друг любезный… На прощание от меня… Что бы тебя надолго запомнили… – кряхтел Петенька, выдавливая из себя, накопленную в организме за двое суток, кучу фекалий в ногах у трупа.
Закончив дело, Горюхин старательно прикрыл «свою месть» дорогой тканью и опустил нижнюю створку крышки гроба на место. Затем спустился по второй лестнице на первый этаж дома, где спрятавшись в сизом дыму от глаз, тушивших пожар спасателей, через кухню выскочил на улицу и присоединился к толпе сочувствующих.
Через полчаса, когда очаг возгорания был полностью локализован, а командира пожарного расчета увезла скорая помощь, так как уже в самом дорогом ресторане города остывал поминальный ужин, гроб с Семеном Ивановичем вынесли из дома и под звуки траурной музыки на фоне медленно кружащихся хлопьев снега, не прощаясь, быстро закинули в катафалк.
Ни в одну из многочисленных машин траурной процессии Петеньку никто не пустил. Однако он не стушевался и в предвкушении апофеоза своего плана отправился в городской крематорий на маршрутке.
В большой прощальной зале крематория из-за огромного скопления людей нечем было дышать. Тем более стало труднее это делать, когда открыли гроб с покойником…
Зловонный запах, от которого резало даже глаза, заполонил пространство всего помещения…
Прощавшиеся опускали слезящиеся глаза в пол, тихонько вздыхали, переминаясь с ноги на ногу, но правила приличия никто не отменял и все оставались на месте. Батюшка, жалобно кривя лоснящееся лицо, срочно зажег кадило и, пока быстрой скороговоркой читал прощальную молитву, держал его возле своего носа.
Мэр города пытался засунуть свой нос себе подмышку, грозя при этом указательным пальцем директору крематория, который украл выделенные на установку кондиционеров из бюджета города деньги, а остальные сочувствующие, не стесняясь, мастерили импровизированные респираторы. Кто-то, более или менее интеллигентный, извлек носовые платки, кто-то дышал в свою шубу, вечно пьяный председатель суда, похабно улыбаясь, требовал у своего секретаря снять трусики и отдать их ему, а прокурор города уткнул нос в декольте своей дородной жены, но уже через мгновение, извлек его оттуда, предпочтя запахам ее тела, вдыхать витавшие в воздухе миазмы.
Дочитать до конца молитву батюшка не смог, потому что у него от кадила загорелась борода…
Теперь помещение заполнили запах паленых волос и дорогих ароматных масел.
– Караул, спасите люди добрые! – кричал батюшка, метаясь по прощальной комнате, пока его пытались накрыть своими одеяниями церковные служки.
Наконец, через несколько минут, когда батюшку спасли, а председатель суда перестал хохотать, сотрудники ритуальной службы, отменив запланированную речь мэра и некоторых бывших бизнес партнеров Семена Ивановича, предложили проститься с усопшим близким родственникам и другим желающим.