— Кхм… — Александр пытался представить, что просто ведёт разговор с начальством об увольнении по собственному. Не особенно-то это помогло — сердце сжалось и горло пересохло так, что ни слова вымолвить он больше не мог.

— Что-то случилось? — спросила мать, повернув вентили и отключив пока что воду.

— Случилось, — врать расхотелось окончательно. Если лгать — надо придумывать, что, а так — достаточно из себя выдавить правду. — Уезжаю надолго.

— Куда? — оторопел папа, складывая папку на колени и снимая очки.

— Ко знакомой. Выйди, пожалуйста, — парень решил сбросить с себя нужду всё объяснять на эту… «всемогущую Тьму», и подозвал драконессу рукой.

Изумлённый крик двух взрослых людей наверняка бы рассмешил Александра, если бы на их месте не были его родители. Намира вышла на задних, слегка расправив крылья — видно, решила, что ей следует помочь Варладу избавиться от нужды объяснять лишнее.

— Это что такое? — первым пришёл в себя отец, не особенно-то почтительно обращаясь к Воплощению.

У самки дёрнулось веко, но она ничего не сказала. Возможно, читать по-русски умела, но не говорить, или просто отмалчивалась. Ох, выход её ничего не облегчил и точно не избавил от необходимости всё самому объяснять.

— Не что, а кто. Как понимаю, это моя старая знакомая. Очень старая… Ещё со времён до моего рождения.

— В каком смысле?.. — мама махала скрюченными руками над раковиной и и ящиками со столовыми приборами, разрываясь между ножом и сковородой.

— В таком, что хорошо бы вам в тайне сохранить, — вздохнул Александр, впервые осознанно принимая драконий облик.

То, что родители не упали в обморок при виде Намиры, подстегнуло его принять такое решение. На этот раз тоже никто сознание не потерял, только мама медленно съехала на пол.

— Я мать дракона… — проговорила она и глупо заулыбалась. Только ещё этого не хватало!

Поэтому парень и поспешил вернуть привычную ей внешность, а потом подбежать к ней и участливо поднять на ноги, посадить на стул. На помощь Александру пришёл и папа — он продолжал коситься на Намиру и сына, но твёрдость души и действий сохранил.

— Да ладно вам, — вымученно усмехнулся Александр, ободряя взглядом родню. — Я ещё прилечу. Но не на следующей неделе. Ждите и придумайте нормальную отговорку, куда я пропал.

— Будь… Осторожен… — слабо проговорила мама, вроде бы придя в себя. — Куда бы ты не отправился.

— Кстати, куда? — спросил отец.

— Знать бы самому… — пожал плечами Александр.

А вот Намира знала — и подтвердила это людям, сощурившись.

Александр раскрыл рот, чтобы попрощаться, но прервался невиданным зрелищем. С мира словно вновь сняли яркую обёртку, обнажив тёмную суть. Он оказался в сумрачном пространстве, которое исследовал вне своего тела, но теперь во плоти — причём во плоти не человеческой. Намира теперь казалась объёмным чернильным пятном, и оно начало расплываться, как бы диффундируя с прозрачной жидкостью затемнённого мира, и в результате покрыла его весь. Не успел Александр перевести дыхание от жутких метаморфоз, как вся темнота начала сгущаться в формы, кристаллизуясь в монолитные циклопические сооружения, обступившие панически крутящегося по сторонам крылатого. Из зенита, под которым заходили разноцветные искристые разряды, из этих самых молний, бьющих от одной верхушки угрожающе нависших бастионов в другую, повалил разноцветный, мигающий снег, оседал на предметах, придавая им краски. Не все хлопья и искорки падали вниз — некоторые разлетались вбок и даже вверх, расцветив небеса в охряной закат, подсвечивающий облака желтоватым. А те, что достигали земли и стен, проявляли из кромешной матовой темноты стены и мостовую мрачного города. Из застройки, чёрной в оранжевых отблесках садящегося светила, кое-где поднимались грозные ступенчатые пирамиды, все в угловатых рельефах, и целые конгломераты резных готических шпилей из пастельно-полупрозрачного кристалла, что, собираясь вместе, напоминали гигантские сосульки-сталагмиты.

Александр возник в довольно посещаемой части города, где-то на просторной площади, и сразу заметил и местных жителей. Драконов — и мохнатых с пернатыми крыльями, наподобие самого Александра-Варлада в новом теле, и более, если так можно сказать, «привычных» чешуйчатых с перепончатыми. От рисуемых воображением человека они отличались тем, что не щеголяли яркой раскраской и гармоничными цветовыми сочетаниями, подсказанными вкусом художника — глазу чаще встречались естественные и скучные цвета: оттенки серого, рыжего, чёрного и изредка белого.

А строение, на брусчатой площади перед которым осознал себя «возвращённый во Тьму», выделялось, отличалось от города своими скруглённостью и величественностью. Невероятных масштабов купол, поднимавшийся с самой земли и напоминающий свод Святой Софии, поставленный на пол на манер буддийской ступы, был окружён двенадцатью башнями, покрытыми, как и весь храм, равномерной вязью каких-то рун и барельефов, чётко заметных в косых лучах заката. Матово-чёрные линии на чёрном с отблеском оранжевого.

«Красивое место» — подумал Александр, очарованный неожиданной архитектурой. Такое плавное здание в угловатой застройке казалось очень необычным, словно из другого мира взятым, но при этом всё равно странным образом вписывалось в общий план города — будто было центром, вокруг которого драконы начали настраивать дома.

— Ты же и возводил Храм Ночи в Утгарде, — Намира заметила, как возвращённый ею Варлад засматривается на монументальное сооружение. — Вернее, руководил процессом. Но итога узреть не мог, потому что умер раньше.