Она медленно продвигалась дальше, когда внезапно заслышала, как в одном из домов гудел разговор при потушенном свете. Это было низкое здание на самой окраине, не слишком старое, не слишком новое, полудеревянное-полукирпичное. Но что интересно — драконица ощутила, что там находится скопление… Чего-то непонятного. Как будто туда Светлый залетел… Странно. Зато удобно подкрасться. Нирна быстро перепорхнула к приземистому домику над кустами, чтобы не шелестеть листвой. Приземлившись на скошенный газон под окнами, драконесса осторожно заглянула в окно, пытаясь рассмотреть что-то в темноте через стекло

Собрание в просторной комнате, которое занимала почти всё пространство домика, включало в себя как велнаров, так и людей, большая часть из которых сидели на выставленных ровными рядами стульях. А перед собравшимися выступала, если только зрение не подводило, драконесса с шерстью неестественного холодно-синего цвета. Удивлённая — ведь в отряде её таких мутантов не было, значит, эта особа появилась во вражеском городе сама по себе — Нирна припала к окну, прислушиваясь.

— То, что мы собираемся по ночам почти без опаски и нас не хватает Красный Орден, уже говорит о том, что у нас перед Девятью Комитетами и самим Диктатором Латантареей есть неоспоримое преимущество. Но даже если мы будем вынуждены таиться серьёзнее, станем разрозненными, мы не впадём в разобщённость, потеряв единство. И нас будет связывать не только родство со Вселенной, но и общее стремление к свободе и миру. Жизнь достаточно интересна и многогранна, чтобы сконцентрироваться на тех её областях и радоваться тому, что не потребует вреда другим разумным. Никто нас не держит в оковах, никто не заставляет делать то, что нас не радует — даже Латантарея. Драконы счастливы потому, что живут лишь своим умом, слушают только своих приказов. Добровольное сотрудничество это одно, но исполнение предписанного лишь из-за страха перед начальством — иное. У нас совершенно иная дисциплина. Даже если мы не хотим себе вечной жизни, точнее сказать, вечной осознанности, нам не должно быть стыдно за свою жизнь, что её прожили не мы, а Латантарея.

Нирна помотала головой — не наваждение ли? И всё же впечатление какой-то проверки глодало Нирну. Дом без охраны, столь открытое собрание, тайное лишь фигурально, в непосредственной близости от непроверенных иностранцев… Разве может всё складываться так удачно в реальности? Впечатление того, что люди продолжают контролировать каждый шаг и взмах крыла, усилилось до чёткого осознания, когда крылатая произнесла, оборачиваясь в сторону выглядывающей в окно Нирны:

— Поймите, что даже драконы могут бояться, опасаться предательства, поэтому прежде им проще всё изучить и выверить. Снаружи ты привлечёшь ненужное нам внимание.

Нирна едва удержалась, чтобы не заехать себе лапой по лбу, но теперь уж делать нечего. Быстро оглядевшись, она поплелась к двери — по счастью, снаружи перемещения драконессы вроде никто не заметил, а открывший дверь человек отошёл в сторону, позволив Нирне быстро скользнуть в дом.

Нирне стало ещё более стыдно, когда собравшиеся, разом к ней повернувшись, суматошно встали, загудев от переполненности эмоциями — удивлением, поражением, радостью, страхом, почтением, уважением… Такого почитания не получала даже сар-волод, произнося речи перед народом, что уж до простых воев…

— Не бойся, — синешёрстная задёрнула занавесь и посмотрела на драконицу уже гораздо более внимательным взглядом. — Если ты захотела послушать — могла бы и подойти раньше, а не прятаться в кустах. Впрочем, винить тебя не за что.

— Что там с «Чёрным Орденом», драконами и вообще, какого Хаара здесь происходит? — громко спросила Нирна.

— Зовут меня Ламира Тагирион, — представилась самка. — Базал-Туратом, как тебя должны были просветить, правит диктатор Латантарея, а ему подчиняются девять Орденов Творцов — человеческих магов. Чёрный Орден — это армия, Красный — полиция. Среди людей есть и те, кто запомнил от драконов только хорошее. Среди велнаров — те, кто помнит только зло. Но и тем, и другим известен страх. Если диктатор сыграет на нём, то своей властью погонит целые армии на Нашар. Даже если это и не приведёт к самому худшему, драконам придётся бежать и переселяться на морские острова, не говоря о том, что много невинных погибнет с обеих сторон. Единственная возможность помешать этому — предотвратить саму войну, а значит, сорвать и вашу миссию.

— Сорвать? — Нирна оскалилась. — Откуда ты…

— Играя в шахматы, следует предугадывать действия противника на несколько шагов вперёд, — властным движением лапы Ламира заставила её замолчать. — Инанна ослеплена, но будь она зрячей — то всё равно пустила бы в ход клыки, только чтобы показать свою силу. Латантарее тоже выгодно, чтобы драконы нанесли удар первыми, поскольку тогда он сможет объявить об агрессии с их стороны. Но ещё есть шанс завершить эту партию без потери пешек. Это возможно только в том случае, если не дать противникам совершить первый ход.

— Он уже сделан, — в актовый зал безо всякого приглашения ворвался Авлар. И это насторожило не только Нирну, но и Ламиру, и всех собравшихся, что беспокойно вставали, а потом начали сбиваться в кучи в панике, когда вслед за человеком в дом через дверь и даже разбитые окна начали врываться солдаты в чёрной униформе.

— Как вы нас нашли? — опешившая синепёрая сделала шаг назад, но замерла, когда на неё нацелились сразу пару солдат. Всё. Ни бежать, ни драться не было смысла.

— Собраться мятежникам у нас под носом — смелая попытка, но неудачная.

Подзмелья под Нашаром — страна истов Иркалла

Малреку, наверное, потому и назначили на бункерном распределении в инженерный сектор, потому как она ростом не вышла — если на передовой от тебя мало проку, то хотя бы заныкайся в техтоннель и постреливай оттуда. Саму драконессу больше привлекала музыка, но, к сожалению, реальность не позволила ей заниматься любимым делом — и не потому, что в довоенном Даркане не пробиться в раздувшейся развлекательной сфере.