— Было слишком мало времени на анализ, — спокойно отвечает ей отец. — Но в данном случае, я полностью полагаюсь на мнение Ральфа. Наличие такой возможности, — кивок в мою сторону, — обесценивает сложившиеся отношения между одарёнными. Пока это, повторюсь, просто не всем видно. Особенно сторонам, вовлечённым в конфликт непосредственно.

— Вот тут не уверена. Сама видела, как Лютер Энзи уходил с Хайке Штавдакер. Судя по их лицам, они не просто так вместе шли… Значит, теперь кланы будут искать новые точки опоры? — сходу развивает мысль моя подруга, которая что-то такое ухватила из слов отца. — Попутно, все будут пытаться ослабить конкурентов? Раз такие возможности и такой хаос бывают не всегда? Мне очень не нравится слово, которым это всё называется, — она смотрит на отца совсем иными глазами.

— Нет, не война, — качает головой Грег. — Войны не будет. Но переделом лоскутного одеяла назвать можно точно. Со всеми вытекающими. Как минимум, многие будут пытаться со своих сторон пролезть к федералам, чтоб провентилировать направления ветров сверху. Насколько наше юное дарование одно в своей уникальности? — опять кивок в моём направлении. — Или же это уже социальное явление и вполне осязаемая перспектива?

— А к чему была эта сцена на площадке в исполнении арбитра? — спрашиваю я. — Почему бы ему всё нормально нам не объяснить? Моше, например, вообще из Израиля. И он пацан резкий: вначале мог выстрелить, потом разбираться. С учётом его неподсудности вообще никакой из местных юрисдикций.

— Ваш Моше — ещё один уникальный элемент мозаики, — тихонько посмеивается отец Анны. — Как говорится, ложка новой и незнакомой приправы. Вот это всё в сумме и отвлекает внимание всех от главного. Плюс, если Ральф прав, а я к тому и склоняюсь, сейчас его уже никто не обвинит в предвзятости к вам. И к нам. Все видели, что вы с ним ссорились и спорили достаточно грубо. Далее его под угрозой вообще утащили к нам. В глазах общественного мнения, он бился, аки лев, и сделал всё, что мог. В альянс с нами прилюдно не вступал.

— Никого ж не было рядом? И от кого вообще надо что скрывать? Если мы правы?

— Я вас умоляю… — Грег морщится, как от неспелого лимона. — На площадке есть технические средства наблюдения. Этого более чем достаточно по первому пункту.

— К ним же доступ строго ограничен? — удивлённо поднимаю брови. — К записям, в смысле.

В этом месте Хаасы смотрят на меня, как на идиота.

— Да ну, кому я нужен, — почему-то не могу согласиться с внезапно изменившийся ролью незаметной серой мыши, которая топает своей дорогой и никому не нужна.

— Теперь — всем и никому. Всем — как повод вдумчиво разобраться с происшедшим. И сделать выводы лично для себя, на будущее. Никому — в роли стабильного побивателя одарённых, — задумчиво поясняет Хаас-старший. — Большинство рано или поздно придёт к тому, что надо любой ценой попытаться доказать случайность твоей победы. Сказать, что это значит лично для тебя?

— Да я уже и сам сообразил, — бормочу. — По дороге сюда.

— В этой связи, как у отца Анны, у меня не может не быть закономерного вопроса. Что ты думаешь дальше обо всём этом?

Как ни парадоксально, но Алекс изнутри подсвечивает его настрой как «доброжелательность вкупе с любопытством».

— Анна, как твоя партнёр по дуэли, тоже может оказаться рядом с тобой в острый момент, — уточняет он.

— Видимо, сама проблема для вас, как для клана, не слишком серьёзная? — бросаю пробный шар.

— Да я бы не сказала, — ворчит сама Анна сбоку. — Если даже меня в сортире подловили тогда, то о тебе вообще и речи нет.

— Меня подловить сложнее, — качаю головой. — Ну и, конкретно в сортире им всем сразу труба.

— Почему? — неподдельно удивляется Грег.

— Дистанция, — поясняю. — У ханьской искры есть проработанная и наработанная теория оппонирования вам, нашим одарённым.

— Да ну? — Хаас-старший недоверчиво откидывается назад, улыбаясь уголком рта.

— Ну да. Не идеальная, где-то незавершённая, как по мне. Но — продуманная, систематизированная и опирающаяся на методики структурированных тренировок. Это я вам как начинающий инструктор говорю, — солидно киваю в ответ.

— Что за инструктор? — оживляется глава этой семьи.

— Да по акробатике, сертификат Федерации, — отмахиваюсь. — Но тем не менее. Понять роль системы в процессе и в методике подготовки у меня багажа хватает. А ханьская теория — это прежде всего система. Пусть и не бесспорная.

— Получается, всё предыдущее тоже было неслучайно? Тэд Энзи, Виктор Штавдакер? Теперь вот — эта дуэль? — Отец Анны становится похожим на взявшего след фокстерьера.

— Всё предыдущее было досадной случайностью. К которой я, в силу специализации, тоже случайно оказался подготовлен. Не знаю, в курсе ли вы, у меня имплантирован чип, А-СЕМЬ, — упираю себе палец в висок. — С его помощью, скорость обращения к информации у меня повыше, чем у других. В Корпус я не стремился; можно сказать, запихнули силой, — отчего-то тянет на откровенность. — Когда нравы там оказались, м-м-м, далёкими от гуманизма, пришлось срочно вытаскивать то, что из моего личного багажа соответствует ситуации. Не сильно запутанно поясняю?