Шрифт:
— Жди, сейчас.
Минуты через две снова послышался голос Голубева:
— Барабанов в сберкассе не был.
— Вот что, Слава… — Бирюков опять потер висок. — Немедленно бери Онищенко с Барсом, эксперта-криминалиста… Словом, полностью оперативную группу. И, начиная от речушки Крутиха до серебровской пасеки, прочешите весь березняк глубиной метров на тридцать вправо от дороги. Каждый кустик проверьте. Понял?
— А слева не надо? — спросил Голубев.
— Слева — жнивье, там искать нечего.
Голубев помолчал, потом заметил:
— Понятно.
Положив трубку, Бирюков поймал внимательный взгляд Тропынина:
— А тебе, Сергей Павлович, надо срочно ехать к Крутихе. Подождешь там милицейскую машину и обстоятельно расскажешь и покажешь, где и как ты нашел тот самый обрез. Понял?
— Конечно.
— Поезжай. Опергруппа скоро там будет.
Тропынин, впопыхах запнувшись за порог, гулко простучал в коридоре сапогами. Кротов, посмотрев на Антона, спросил:
— Полагаете, организованное преступление?
— Кажется, Михаил Федорович, очень ловко организованное!
— Каковы ближайшие планы?
— Все зависит от того, что обнаружит оперативная группа между Крутихой и серебровской пасекой.
— Будем ждать их результата?
— Нет, сложа руки сидеть не будем, — Антон посмотрел на бригадира Гвоздарева. — Витольд Михайлович, в Серебровке есть депутат поселкового Совета?
— Я депутат, — ответил Гвоздарев.
— Прекрасно. Возьмем сейчас понятых и в вашем присутствии поищем у Екашева самогонный аппарат. Быть может, при этом посерьезней что-либо найдем.
Глава XI
Тропынин подъехал к Крутихе почти одновременно с оперативной группой. Рассказав во всех подробностях и показав, как увидел и достал из воды возле камышей обрез старой винтовки, он с интересом стал наблюдать за оперативниками. Те что-то измеряли, записывали, фотографировали. Через мост прошли на другой берег и опять начали измерять, записывать, фотографировать. Тропынин поднялся на насыпь и с любопытством смотрел на овчарку, которую держал за поводок пожилой милицейский сержант. Не вытерпев, спросил:
— Много жуликов поймал?
— Девять задержаний на границе и здесь двадцать четыре, — ответил сержант.
— Ого! А чего демобилизовался с границы?
— По ранению, — сержант погладил на левом боку собаки широкий заросший шрам. — Видишь, пуля прошла.
Тропынин присвистнул. Восхищенно порассматривав Барса, он зашагал к своему самосвалу. Поднявшись на подножку, крикнул разговаривающим на мостике оперативникам:
— Эй, начальство! Мне некогда с вами прохлаждаться. Зерно возить надо…
Щупленький старший лейтенант милиции махнул рукой — поезжай, дескать. Самосвал лихо развернулся и запылил от Крутихи в сторону Серебровки. Резво спускавшийся с пригорка встречный «Москвичек» испуганно вильнул и, осторожно проехав мимо стоящих на мостике оперативников, покатил к райцентру.
Зеркальная гладь воды у мостика желтела редкими пятаками опавших листьев. На одном из них растерянно елозила божья коровка с черными крапинками на глянцевито-красной спинке. Метрах в шести, раскачивая спелыми метелками, шелестел густо затянувший речушку белесый камыш, за которым скрывалась прогалина, где Тропынин наткнулся на старый винтовочный обрез. Несколько тоненьких камышинок надломленно склонили макушки. Приглядываясь к ним, эксперт-криминалист Семенов сделал шаг в сторону по мосту:
— Можно предположить, что вот отсюда бросили обрез в речку.
Слава Голубев, не отрывая взгляда от камыша, подошел к Семенову. Прищурясь, подтвердил:
— Точно. Макушки надломлены, похоже, прямо по траектории падения.
Следователь Лимакин сделал пометку в раскрытом блокноте. Судмедэксперт Медников, с сожалением заглядывая в пустую сигаретную пачку, недовольно проговорил:
— Меня зачем сюда привезли? Траекторию высчитывать, так я вам насчитаю…
— Сейчас, Боря, лес начнем прочесывать, — ответил Голубев.
— Нашли чесуна, — Медников, смяв пачку, бросил ее в речку: — Петь, дай закурить, кончились свои-то.
Лимакин протянул «Приму».
— Без фильтра куришь, — как бы упрекнул его судмедэксперт.
Следователь улыбнулся:
— Ты, Боря, как тот «нищий с претензией». Заходит, значит, в хлебный, и к продавцу: «У вас батоны есть?» — «Есть». — «Свежие?» — «Свежие. — „С изюмом?“ — „С изюмом“. — „Подайте милостыню, Христа ради“.
— Все равно я анекдотов знаю больше! — прикуривая, усмехнулся Медников и повернулся к проводнику служебной собаки: — Онищенко! Пойдем погоняем с Барсом зайцев, Голубев нам даст свой пистолет.