–Продолжим наше путешествие?– скрипучим голосом насмешливо спросил он,– или вы уже поняли, как жили рыцари.

–Поняли, поняли,– со слезами в голосе прошептал Тошка,– вы не могли бы вернуть нас обратно домой?

Едва он произнес эти слова, как ребята оказались в Ленькиной квартире с цветными кастрюлями на голове. Тошка выронил из рук пластиковую сметку, а Ленька, уронив швабру, продолжал вертеть в руках шариковую ручку.

–Как ты думаешь, зачем я ее вынул?– удивился Ленка и непроизвольно нажал на кнопку.

Когда раздалась музыка, парни вспомнили все, что произошло с ними. Они одновременно взглянули на то место, где обычно сидел Домовой, и успели заметить, что он едва усмехнувшись, он прошел сквозь стену по своим делам.

Как Ленька познакомился с царем Спарты Леонидом.

Ленька в трусах и красной скатерти, наброшенной на плеч, стоял перед зеркалом, размахивал игрушечной саблей и пытался разглядеть горы мышц, которые по его замыслу должны были вспучиваться на теле. Он напряг бицепсы, заметил появившиеся комочки мышц и удовлетворенно улыбнулся.

Звонок в прихожей отвлек его от этого серьезного занятия, и он с недовольным видом пошел открывать дверь. Как и следовало ожидать, на площадке стоял его друг Тошка с портфелем.

–Ты уже выучил историю?– спросил он,– завтра историчка обещала нам устроить битву в Фермонелах.

–Где?– удивился Ленька,– в Спарте что ли?

–А где еще,– буркнул Тошка, входя в квартиру,– а чего ты в таком дурацком наряде?

–Спартанцы в таком наряде шли в бой! Почитай, что в учебнике написано, неуч!

–Читал я,– отмахнулся от него Тошка,– мне хотелось бы узнать про эту Спарту побольше, чтобы историчка открыла рот от удивления и забыла закрыть.

–Ну, в Греции было такое место, называлось оно Лакония, там и организовалась эта Спарта.

–Может быть, оттуда появилось слово лаконично?– сделал предположение Тошка.

–Конечно оттуда,– уверенно заявил Ленька,– эти люди говорили мало, но очень конкретно. Мать, провожая сына на войну, не плакала и не кричала, а хладнокровно напутствовала: «Или с мечом, или на щите».

–То есть,– догадался Тошка,– либо с победой, либо мертвый, но с честью.

–Вот именно- подтвердил Ленька,– когда один сын пожаловался маме, что у него коротковатый меч. Знаешь, что она ему посоветовала?

–Поменять меч?

–Нет, она сказал: «Сделай шаг вперед».

–Ужас какой-то,– поежился Тошка,– словно не родная.

–Когда в Спарте к власти пришел царь Ликург, он создал законы, благодаря которым сотни лет Спарта была непобедимым государством. В Греции было множество городов, и каждый город считался маленьким государством, но никто не хотел ссориться с воинственной Спартой.

–Откуда ты все это знаешь?– удивился Тошка.

–Прочитал,– ответил Ленька,– там еще много всякого интересного. Например, всех родившихся детей несли к жрецу, чтобы он осмотрел его.

–А- догадался Тошка,– у него, видимо, было педиатрическое образование. Ведь спартанцы почти не болели, и были очень физически сильными и выносливыми.

–Эти педиатры,– усмехнулся Ленька,– осуществляли естественный отбор. Если ребенок был слабеньким или с какими-нибудь отклонениями, то его сбрасывали со скалы в пропасть.

–Какой-то кошмар,– поежился Тошка,– представляешь себе, если бы сейчас жили по этим законам?

Ленька внимательно взглянул в зеркало и тяжело вздохнул.

–Судя по всему, мы бы оба оказались на дне пропасти. Но не думаю, что новорожденные сразу же имели груду мышц и военные навыки.

–Отцы, видимо, занимались детьми, чтобы вырастить воинов из подрастающего поколения,– предположил Тошка.

–Нет, закон Ликурга запрещал отцам воспитывать детей. Ребенок был полностью на попечении матери и стариков, а в семь лет с ним прощались. Он теперь принадлежал государству, и его отдавали в нечто, что сейчас называется гимназией со спортивным уклоном..

–Но там учили греческому, философии, логике и математике?– спросил Тошка,– как это было принято в Греции.

–Сразу видно, что еще не раскрывал учебник,– рассмеялся Ленька,– там учили выживанию и военному искусству. Ребенок должен был сам нарезать себе тростник и сделать жилище. У него был воспитатель, который ему помогал и бил его за любую провинность,, но тот не должен был плакать или жаловаться. Там поощрялись любые драки за ломоть хлеба, а за трусость жестоко наказывали. Из них получались отважные боевые роботы, которые не чувствовали боли, и даже со смертельной раной продолжали стоять в строю. Каждый из них мечтал либо победить, либо умереть в бою.