Шрифт:
– То есть вы, господин кошкозавр Митрий, мечтаете о пасти удава?
– Нет, о пасти удава не мечтаю. Это сначала надо будет Степана придушить, притопить в ближайшей луже или унитазе и только после этого долго раздвигать пасть и долго его глотать. А я хочу с одного или двух раз его перекусить, чтобы всё было быстро и незаметно. Мгновение – и он в животе.
– Хорошо, дорогой кошкозавр Митька, сейчас посчитаем.
Доктор дотронулся до иконки на экране смартфона и, мурлыкая под нос «Эх, рано я съем Степана!», стал касаться пальцами экрана. Потом, улыбаясь, посмотрел на Митьку:
– Три миллиона. Если таких денег нет, то пусть твой хозяин продаст квартиру.
– Так дорого? И где же тогда я буду жить?
– А нигде, вы будете бомжом, то есть субъектом без определённого места жительства, а ещё будете беспородистым кошкозавром.
– Как это «бес породистым»? То есть бесом породистым? Значит, породистым бесом?
– Нет, бесом-дворнягой, то есть бесом дворовым, то есть дворнягой-кошкозавром. Кто без прописки даст вам документ о породе? Лучше бы вы, господин кошкозавр Дмитрий, пошли бы искать родню. Может, кто-нибудь примет в свою семью, или вы найдёте отца, и он признает в вас свою породу. А то размечтался: перекусить Степана пополам и проглотить.
– Нет, я кошкозавр. И я буду ходить на задних лапах, опираться на тренированный хвост и держать наготове десять когтей от Степана, Крючка и Пиявки.
– Пожалуйста, – улыбнулся кошачий зубоветеринар, – только не глотайте их целиком, а то может случиться несварение желудка или дизентерия. Эти непричёсанные товарищи не умываются, спят где попало и питаются с помоек.
Кошки-Гаваны
Дома Митька ещё раз осмотрел себя в трельяж. Действительно, может поискать в себе признаки той или иной породы и попробовать найти своего отца? Так уж повелось в кошачьих семьях, что после свадьбы отцы отправляются выполнять государственные задания на границу, чтобы ни одна вражеская мышь не проскользнула на нашу территорию. Ещё их призывают работать полярными лётчиками и следить, чтобы грызуны-лемминги не перегрызали правительственные провода и кабели и не портили оборудование на кораблях, самолётах и пожарных станциях, а также отправляют на другие опасные задания, нужные Родине. А матери стоически воспитывают своих детей.
Его хозяин Федька зачем-то купил планшет. Им он совсем не пользовался. Митька научился включать его и читать умные мысли. Поэтому кошкозавр тут же набрал статью о кошках, прочитал её внимательно и стал искать у себя признаки благородства известных пород. Конечно, первым делом он начал изучать усы. Их разноцветность намекала на то, что в Митьке сплелось множество благородных кошачьих династий.
Первые признаки благородства Митька обнаружил в клочке шерсти на правом боку, кончике носа на подошве левой задней лапы и на одном усе. Клок и ус у него были коричневыми. А кончик носа и левая задняя пятка – розовыми. И эти клок, ус, нос и пятка возносили его к породе «гавана». И как раз две благородные гаваны жили не где-нибудь во дворце на Кубе, а на втором этаже его подъезда.
Он поскрёбся к ним в дверь.
– Кто? – грубо мяукнуло с другой стороны.
– Ваш родственник, – неуверенно промурлыкал в ответ кошкозавр.
– Дальний или близкий?
Митька решил, что житьё в одном подъезде – это скорее близко, чем далеко.
– Ближе, чем близкий.
– Если ближе, то проходите.
– Буэнос диас, – поздоровался он по-испански, прошёл в коридор и услышал откуда-то сверху:
– Какой он гавана? Он пёстрый!
Так оценил его мягкий кошачий голос, а грубый ответил:
– И если вы считаете нас испанцами, то ошибаетесь. Мы англичане, даже, скорее, американцы, но не кубинцы.
– А может, вы, гаваны, от сигар произошли?
– Курение вредит вашему здоровью, – донесся сверху тонкий кошачий голос.
– Мы не от сигар. Это мы цветом, формой и на ощупь, как длинные и коричневые сигары. А произошли мы от сиамских котов.
– А я считал сиамских палевыми и голубоглазыми.
– Курение вредит вашему здоровью, – снова услышал Митька тонкое кошачье мяуканье. – И по каким же признакам вы, пёстрое создание, наш ближайший родственник?
– По усам, клоку шерсти, розовому носу и такой же правой задней пятке.
– Курение вредит вашему здоровью, – подытожил тонкий кошачий голос.
– Маловато. Для нашей родни надо быть полностью коричневым, и только нос и подошвы лап могут остаться розовыми. Причём все, а не только правая пятка задней ноги, – добавил грубый.
– А у меня ещё ус коричневый.
– Курение вредит вашему здоровью, – опять произнёс тонкий кошачий голос.
Митька как-то незаметно для себя прошёл в комнату и заметил, что гаваны следуют за ним, но по верхам. Они, казалось, парили под потолком.
Сначала они шли по шкафчикам в коридоре, потом перепрыгнули на сервант в комнате и мягко ступали поверху розовыми подошвами лап. Цепляясь за ковры, перескочили на шкафы кухни. И всё время светло-коричневый отблеск сиял на их блестящей благородной шерсти.
Они смотрели на Митьку огромными зелёными глазами, обнюхивали носами и пастью и прислушивались к нему большими треугольными ушами. Они чем-то походили на коричневых инопланетян. К их длинным треугольным мордам прилипло и не желало отлипать удивление.