Шрифт:
Макгоуэн ответила через несколько часов: она готова поговорить по телефону в любой день до вторника.
Джоди настраивала себя на непростой разговор. Макгоуэн казалась одетой в броню, из тех, что рубят с плеча, да еще и эти ее твиты, полные сарказма… Но голос в телефонной трубке явно принадлежал человеку, глубоко вовлеченному, чувствительному, ищущему способ точно и верно рассказать свою болезненную историю. Ее твиты об изнасиловании были совсем краткими и с минимальным количеством деталей. По правилам, если не поставлены иные условия, интервью положено записывать на диктофон, ведь потом на его основе выходит печатный материал. Но любая женщина, подвергшаяся домогательствам Вайнштейна, скорее всего, вообще не стала бы говорить на эту тему даже без протокола. Поэтому Джоди согласилась не записывать разговор – по крайней мере до будущих договоренностей.
И Роуз начала свой рассказ.
Юная восходящая звезда приглашена на кинофестиваль «Сандэнс» [5] . Безумный калейдоскоп впечатлений: премьеры, вечеринки, следующие за ней по пятам камеры телевизионщиков. Макгоуэн к тому времени успела сняться всего в четырех или пяти картинах, включая ужастик для тинейджеров «Крик», но, поскольку на фестивале показали несколько фильмов с ее участием, ее считали главной инженю мероприятия: «Я была принцессой «Сандэнса». В центре внимания тогда были независимые фильмы, фестиваль считался топ-событием, и балом здесь правил Харви Вайнштейн. Именно здесь продюсер-дистрибутор приобрел малобюджетные ленты «Клерки» и «Бешеные псы», которые позже превратил в культовые фильмы. Макгоуэн, по ее словам, забыла, какой именно был год: многие актрисы ведут отсчет времени не по датам, а по фильмам, в которых снимались или которые выходили в прокат. Роуз вспомнила показ, на котором сидела рядом с Вайнштейном. «Фильм назывался «Идти до конца», – и она горько рассмеялась.
5
Национальный американский фестиваль независимого кино.
После показа Вайнштейн предложил ей встретиться, что само по себе выглядело безобидно: знаменитый продюсер собирался познакомиться поближе с восходящей звездой. Роуз отправилась к нему в отель «Стайн Эриксен Лодж Лир Вэлли» в Парк-сити – встреча была назначена в номере Вайнштейна. Они поговорили о фильмах, потенциальных ролях, все как обычно, ничего особенного.
Но уже по дороге к двери номера Вайнштейн внезапно затащил ее в комнату с горячей ванной, усадил на край и зарылся лицом ей между ног. У Роуз возникло ощущении, что она словно покинула свое тело, взлетела к потолку и наблюдает сверху за разворачивающейся сценой: «Я пережила глубочайший шок и попросту включила режим выживания». Но как выбраться? Макгоуэн симулировала оргазм и мысленно начала отдавать себе приказы: «поверни ручку двери», «выходи из номера».
Через несколько дней на автоответчике домашнего телефона она обнаружила от Вайнштейна сообщение непристойного содержания: мол, многие актрисы звездного статуса – его «особые друзья», и он приглашает ее вступить в этот клуб. Испытывая глубокое отвращение, Макгоуэн пожаловалась своим менеджерам, наняла адвоката и в итоге получила от Вайнштейна сто тысяч долларов компенсации, дабы замять историю. Эту плату за молчание Роуз тут же перечислила «Кризисному центру для переживших насилие».
Остались ли у нее документы от юристов Вайнштейна? Какая-нибудь расписка? «Нет, они не вернули мне мой экземпляр».
Далее Макгоуэн заговорила о том, что проблема на самом деле гораздо шире, чем сексуальные домогательства Вайнштейна. Голливуд – целая система по абьюзингу женщин. Молодых девушек заманивают обещаниями славы, делают из них продукт, приносящий доходы, обращаются с их телом, как со своей собственностью, требуют безупречного внешнего вида, а затем избавляются от них, как от отработанного материала. Она выносила обвинительные заключения одно за другим:
«Дело не только в Вайнштейне, это огромная машина, целый сетевой бизнес».
«Ошибки, оплошности или отговорки непозволительны – тебя накажут».
«Каждая студия покрывает жертву позором, а потом осыпает деньгами».
«Почти всех вынуждают подписывать договор о неразглашении».
«Голливуд можно назвать спортплощадкой для игрищ белых мужчин».
«И всегда во всем виноваты женщины».
«Не высовывайся, говорят тебе, или твое место займет другая».
Эти слова ошеломляли. То, что в Голливуде женщин используют, загоняют в определенные рамки, а затем выбрасывают за борт из-за возраста или неподчинения общим правилам, ни для кого не секрет. Но услышать от известной актрисы прямые обвинения, причем приправленные тревожащими деталями, да еще и с упоминанием знаменитого продюсера в качестве насильника? Такой рассказ звучал совершенно иначе: острее, болезненнее, реалистичнее.
Под конец собеседницы договорились вскоре продолжить разговор. Роуз Макгоуэн – персона неординарная, но далеко не всегда эксцентричные действия, откровенные речи или громкие романы можно расценивать как повод к недоверию. Другой вопрос, сможет ли ее история пройти все тягостные этапы журналистского расследования? А потом, если дойдет до дела, выдержит ли информация Роуз неминуемые атаки Вайнштейна и последующий общественный резонанс? Прежде чем редакция «Таймс» даже задумается о публикации обвинений Макгоуэн, необходимо собрать все доказательства и предъявить их продюсеру. У него должна быть возможность ответить.
Газета обязана вести честную игру, особенно учитывая тяжесть обвинений. В 2014 году журнал «Роллинг Стоун» опубликовал статью об «ужасающем групповом изнасиловании» в университете штата Вирджиния, не приводя никаких доказательств [8] . Разразились жаркие споры, а затем начались судебные разбирательства, которые изрядно подпортили репутацию издания, сыграли на руку тем, кто обвиняет женщин в фальсификации исков об изнасиловании, и затормозили процесс борьбы с сексуальным насилием в университетских кампусах [9] . «Вашингтон пост» написала, что, по мнению полиции, история «Роллинг Стоун» – «полная чушь», «Коламбия Джорнализм Ревью» назвала ее «чепухой», и в итоге статью объявили «Провалом года» [10] .