Игнатов поднял руку как школьник.

– Я не совсем понимаю. Вернее, я по-прежнему ничего не понимаю.

Филин потоптался на своей балке и угукнул. Сазиков посмотрел на птицу и ответил ей, как живому человеку.

– Начну с самого начала… Итак. В 1961 году Хрущеву был нужен первый полет. И Королев ему его дал. Только в кабине «Востока-1» первого космонавта не была, был лишь магнитофон с записью его голоса, который включался по команде с ЦУПа, в нужный момент.

Симеонов тяжело вздохнул, но согласно кивнул головой.

– Да, за день до старта были выявлены некоторые неполадки в ракете, старт отменить было уже нельзя, поэтому было принято такое решение. Обман случился. Тогда казалось ради благой цели. И на первом этапе так оно и было. Ведь когда эффект от первого полета человека в космос достиг высшей точки, космическую отрасль стали финансировать по полной программе. Можно сказать начался расцвет космической эры. Поэтому второй и последующие полеты уже были настоящие, так как никто не мешал работать.

Сазиков добавил.

– Грубо говоря, первым космонавтом на самом деле был Герман Титов, а вторым – Андриян Николаев. Американцы даже поначалу поверили СССР, но Гагарин стал слишком популярной личностью, и стал много говорить лишнего. В общем было принято решение о его трагической гибели. Как раз это и было первое дело «чистильщиков», потом так же они работали по академику Келдышу, и другим менее известным лицам, кто первым заподозрил государственный блеф, скажем так.

Симеонов перехватил рассказ.

– Как ни странно, американская разведка, которая успела снять показания с Гагарина, не стала раскручивать скандал, а использовала эту идею, чтобы "запустили" своих астронавтов на Луну. И у них это тоже, как говорит молодежь, проканало. Причем «на Луну» они отправили не одного человека, а несколько. Соответственно денег в их отрасль конгресс влил как следует. Потом наши в реальности послали на Луну луноход, и, естественно, не нашли там никаких следов присутствия американцев. Сообразили, что американцы действовали по их схеме и… тоже не стали раздувать скандал. Встретились, поговорили. И решили, что пусть у нас будет первый в космосе, а у них – первые на Луне. Легенды обросли подробностями, музеями. Американцы при помощи психологов ввели в оборот такой термин «синдром астронавта». То есть, когда ты всем говорить, что не делал этого, а тебя все убеждают, что делал, просто ты скромный. А историю со Спилбергом и съемками прилунения в Голливуде используют как фактор сомнения, запуская в сознание людей мысль, что это так же идеи шизофреников. Никто не хочет получить на себя ярлык. В штатах это чревато… Но самое главное, космическая отрасль по эту и другую сторону океана наполнилась деньгами. А то, что периодически кто-то погибал не своей смертью… Ну, такова жизнь. Деньги любят тишину. В общем, вскоре все стали предпочитать молчать на эту тему.

Игнатов окинул взглядом своих собеседников, сначала посмотрел на Симеонова, а потом на Сазикова.

– Насколько я понимаю, Вы побывали, пока еще не понимаю каким образом, на месте старта космического корабля «Восток-1» и зафиксировали то, что в кабине корабля никого не было. Вас заметила охрана, и оставила об этом запись, которая попала в архив. Архивариус принес объяснительные записки к товарищу генералу. Но нет никаких сомнений, что наши коллеги из госбезопасности также скоро узнают о таком инциденте и, проверив все по цепочке, а вернее проследив за передвижениями товарища генерала, придут за Вами. И значит, что Ваша жизнь теперь в опасности, и видимо мне придется ее защищать.

Сазиков посмотрел на Симонова.

– Отличные у тебя аналитики, Володя, – потом он повернулся к Игнатову, – все верно, только защищать надо будет не меня, а вот этого самого филина, он же – Филипп Волхов. И его надо не будет не только защищать, но и… – он еще раз взглянул на Симеонова, как бы получая поддержку, а потом выдал свой план, – помочь ему спасти Гагарина от смерти, а потом вернуть его в кабину «Восток-1», чтобы так сказать восстановить историческую правду.

– Мне? Филина? Гагарина? – Алексей Игнатов ткнул себя пальцем в грудь, потом открыл рот от удивления, посмотрел на рыжую птицу и, наконец, выдавил. – Полный бред.

Филин угукнул и слетев со своей балки, приземлился на стол рядом с Игнатовым, а потом медленной походкой перебрался к нему на плечо.

В этот момент зазвонил телефон, который стоял на камине. Телефон по внешнему виду был старинный, проводной с ручкой на украшенной вензелями корпусе. Чтобы снять трубку Сазикову пришлось встать и пройти через весь огромный зал. Обойти Симеонова, Игнатова. Все это время трубка не переставала трезвонить.

– Алло, Сазиков слушает.

Приложив трубку к уху, он выслушал доклад, потом коротко бросил.

– Пустите, – положил трубку на рычаги, повернулся к своим собеседникам, и с усмешкой произнес.

– И еще одно ваше предсказание сбылось, Алексей. Вы явно можете стать отличным волхвом, – потом рассказал о том, что услышал в трубке. – Привратник докладывает, что к центральному входу усадьбы подъехало несколько джипов. Люди с удостоверениями ФСБ требуют разрешить им проехать на территорию.

Симонов усмехнулся.

– Быстро они. Ну, давайте встречать гостей. А Вам, – он обратился к филину и Игнатову, – общаться с ними не обязательно.

Филин угукнул и вспорхнул с плеча Игнатова, сильно его толкнув, сделал круг на головой.

– Идите за птицей, – объяснил Сазиков, – она вас выведет через запасной выход. Не волнуйтесь, Филипп когда проснется, дополнит вашу картину бытия. Вам будет о чем поговорить.

И уже торопливо добавил.

– Идите, идет.

Игнатов встал и открыл дверь. Филин вылетел в коридор и позвал за собой Алексея.

***

Как только дверь за ними закрылась Сазиков достал из кармана монетку, подкинул ее вверх, поймал и протянул Симеонову.