Почему же долго не ложились спать крестьяне в этот осенний вечер? На то была веская причина. Гаврила Иванович Гуськов сегодня приехал из города Симбирска и привез весть о том, что в селе Нагаткино восстали крестьяне и что мужики прогнали управляющего помещика Белякова и все помещичье движимое и недвижимое имущество забирают и делят между собой. По приезде Гаврилы эта весть быстро облетела все село. А вечером крестьяне группами по десять-пятнадцать человек собрались в избах и обсуждали этот вопрос.

В избе, которая стояла недалеко от церкви, посреди села, которая принадлежала моему отцу, также собралось до двух десятков крестьян. Здесь же был и Гаврила Иванович Гуськов, наш сосед. Младшие мои братья спали, а я, несмотря на позднее время и сон, от которого слипались мои глаза, лежал на полатях и чутко прислушивался к каждому слову. Говорили много о восстании нагаткинских крестьян. Большинство одобряло и хвалило эти смелые действия.

– Вот, друзья, как надо обращаться с этими кровопивцами, а мы с вами спины до земли гнем перед каким-то басурманом, этим управляющим князя Голицына. Больше того, мы даже не знаем, кто он и откуда эта нехристь приехала. Где его выкопал князь Голицын?!

Молодой парень лет двадцати с небольшим Афанасий перебил речь Гаврилы Гуськова и продолжал:

– Ты, брат дядя Гаврила, ежедневно поденно работаешь в имении и ежедневно видишь управляющего, да и речь его слышал. Помнишь, как он тебя распекал, когда ты своей лошади сноп овса взял со скирды. А посмотри на его рожу, и сразу можно установить, откуда эта гадина.

– Я думаю, что он француз, – вставил Гаврила.

– Какой черт француз, ты обрати внимание, какой он злой. Французы такие не бывают. Хотя черт их знает.

Не дождавшись ответа, Афанасий сделал заключение, что управляющий, видимо, из Германии, а может, еще хуже – японец.

– Вот до чего, братцы, мы дожили. На нашей матушке-Руси помещики себе и управляющих как будто бы не могут найти, а почему? Они боятся русского человека. Через иноверцев, они считают, скорее и лучше содрать с нас шкуру. – Это говорил отец.

Когда он умолк, в избу вошел учитель Иван Степанович Новиков. Он принес с собой какие-то брошюрки, которые передал отцу. Отец попросил внимания и предложил прочесть брошюрку, которая была озаглавлена «Хлеб, соль и свобода». В ней популярно и очень понятно было изложено об эксплуатации трудового народа; о грабеже, который ведут торговый и промышленный капитал. В конце брошюрки было стихотворение, которое через несколько дней в открытую пели мальчишки. Некоторые строки я помню до сегодняшнего дня.

Брошюра взволновала наших мужиков не меньше, чем весть о восстании нагаткинских крестьян.

Долго продолжали мужики говорить о том, что нужно делать. Наконец, было решено созвать общественный сход, под предлогом обсуждения вопроса о купле помещичьей земли.

Крестьянское восстание продолжало расширяться по всей Симбирской губернии. Среди населения основной темой разговоров только и было, как о восстании то одного, то другого села.

Шатрашанские крестьяне ждали с нетерпением общего схода, который был назначен на один из воскресных дней в октябре месяце. Мужики торопились с общим собранием, они под тем или иным предлогом собирались предъявить свои экономические и политические требования к помещику – князю Голицыну.

Царская охранка, в свою очередь, также не дремала. До общего схода в селе Шатрашаны управляющий вызвал из Симбирска до полусотни стражников, которые расположились со всеми удобствами в имении, зорко охраняя помещичий дом.

Когда в имение прибыли стражники, управляющий, опираясь на них, стал запугивать крестьян тем, что они жестоко ответят за все случаи проявления с их стороны бунта, как выражался он. Это не напугало шатрашанцев. Общий сход села был собран. На этот сход прибыл земский начальник, который, видимо, хотел своим присутствием и наличием стражников предупредить восстание. На собрании крестьяне твердо предъявили свои требования: продать им землю и передать все движимое и недвижимое имущество имения. Земский начальник сказал, что это зависит от хозяина и что самим этого делать нельзя.

– Это грабеж! – начал в истерике выкрикивать он.

Как громом оглушила эта речь земского начальника мужиков. Первоначально произошло общее волнение всего собрания, а когда народ несколько успокоился, я услышал речь отца, который говорил, что крестьяне никогда грабителями не были и не будут, наоборот – помещики грабят крестьян.

– Кто князю Голицыну нажил имение, когда он сам не только не работает, но палец о палец не ударяет. Скажи-ка, господин земский начальник, почему князь Голицын один владеет таким огромным участком земли, когда мы всем селом этого не имеем? А что, вы не знаете, что ли, мужику курицу выпустить некуда, а вы еще упрекаете мужика в грабеже. Вы скажите, пожалуйста, есть на вас крест или вы такой же, как и наш управляющий, безбожник? Вы сообщник его!