И еще одно меня удивило: он был малого роста, тело его было некрасивым: туловище короткое и узкое, а руки и ноги слишком длинные – левая рука и плечо как бы слегка ограничены в движениях. У него был порядочный животик, а волосы редкие, хотя совсем лысым он не был даже на темени. Лицо у него было белым с румяными скулами – я узнал потом, что цвет этот характерен для тех, кто подолгу сидит в кабинетах, на советских верхах его называют «кремлевским». Зубы у него были черные и неправильные, загнутые внутрь. Даже усы не были густыми и представительными. Всё же голова его не была отталкивающей: что – то было в ней народное, крестьянское, хозяйское – быстрые желтые глаза, смесь строгости и плутоватости».

Перед нами портрет настоящего Сталина – злобного низкорослого азиата с коротким и узким туловищем, с непропорциональными руками и ногами, толстобрюхого, лысоватого, с черными зубами. Как это непохоже на монументальные черты богочеловека Сталина из советского кинематографа!

Про проблему Сталина с рукой написала А. С. Аллилуева, сестра жены Сталина: «Для армии Сталина забраковали в 1916 году.

– Сочли, я буду там нежелательным элементом, – говорил он нам, – а потом придрались к руке.

Левая рука Сталина плохо сгибалась в локте. Oн повредил её в детстве. От ушиба на руке началось нагноение, а так как лечить мальчика было некому, то оно перешло в заражение крови. Сталин был при смерти.

– Не знаю, что меня спасло тогда, здоровый организм или мазь деревенской знахарки, но я выздоровел, – вспоминал он.

Но след от ушиба на руке остался на всю жизнь…»

Но Милован Джилас не ограничивается лишь внешним описанием тирана. Во втором отрывке, который я хочу процитировать, он даёт ему такую характеристику: «Сталину было безразлично, исказил ли он при этом ту или иную основу марксизма.

…во времена Сталина ложь и насилие должны были быть вознесены до уровня наивысших принципов… Кто знает, может, Сталин в своем проницательном и немилосердном уме и считал, что ложь и насилие и есть то диалектическое отрицание, через которое Россия и человеческий род придут наконец к абсолютной истине и абсолютному счастью?

…В Сталине можно обнаружить черты всех предшествовавших ему тиранов – от Нерона и Калигулы до Ивана Грозного, Робеспьера и Гитлера. Но, как и любой из них, Сталин – явление новое и самобытное. Он был наиболее законченный из всех, и его сопровождал наибольший успех. И хотя его насилие самое тотальное и самое вероломное, мне кажется, что считать Сталина садистом или уголовником было бы не только упрощением, но и ошибкой.

Сталин был – насколько я заметил – живой, страстной, порывистой, но и высокоорганизованной и контролирующей себя личностью.

…При разговоре со Сталиным изначальное впечатление о нем как о мудрой и отважной личности не только не тускнело, но и, наоборот, углублялось. Эффект усиливала его вечная, пугающая настороженность. Клубок ощетинившихся нервов, он никому не прощал в беседе мало – мальски рискованного намека, даже смена выражения глаз любого из присутствующих не ускользала от его внимания».

Самое важное Милован сказал в конце. «Клубок ощетинившихся нервов». Другими словами, Сталин никогда не был в расслабленном состоянии. Он словно сканировал собеседников и всегда старался навязать свою волю. С исполнителями вроде Милована он был предельно откровенен и жесток, с интеллигенцией играл в кошки – мышки, с руководителями иностранных государств играл свою роль, словно гениальный актёр.

Итак, основные черты характера: беспринципность, ложь и насилие, немилосердность и проницательность, вероломство и нечеловечески высокоорганизованная, контролирующая себя злоба.

Из воспоминаний личного секретаря Сталина Б. Г. Бажанова: «Тщательно разбирая его (Сталина – М. Б.) жизнь и его поведение, трудно найти в них какие – либо человеческие черты. Единственное, что я мог бы отметить в этом смысле, это некоторая отцовская привязанность к дочке – Светлане. И то до некоторого момента. А кроме этого, пожалуй, ничего»12.

Особенно удивительно, что при этом ему была невероятно приятна лесть, причём лесть примитивная. Он делал вид, что ему всё равно, но факты говорят об обратном. Талантливых лизоблюдов он не репрессировал. Вот, например, Каганович. Это был настоящий мастер лизоблюдства, он с настойчивостью дятла возвращался к предложению переставить местами Ленина и Сталина, Сталина, естественно, на первое место, поскольку именно под его руководством партия достигла невиданных высот. Свидетельство Никиты Хрущева: «Больше всего меня возмущало, да и не только меня, но и других, поведение Кагановича. Это был холуй. У него сразу поднимались ушки на макушке, и тут он начинал подличать. Бывало, встанет, горло у него зычное, сам мощный, тучный, и рокочет: «Товарищи, пора нам сказать правду. Вот в партии все говорят: Ленин, ленинизм. А надо говорить так, как оно есть, какая существует ныне действительность. Ленин умер в 1924 году. Сколько лет он проработал? Что при нем было сделано? И что сделано при Сталине? Сейчас настало время дать всем лозунг не ленинизма, а сталинизма». Когда он об этом распространялся, мы молчали. Стояла тишина.

Сталин первым вступал в полемику с Кагановичем: «Вы что говорите? Как вы смеете так говорить?» Но произносилось это тоном, поощряющим как бы возражения Сталину. В народе хорошо известен этот прием. Когда мать идет в другую деревню в гости и хочет, чтобы её девочка или мальчонка пошли с ней, чтобы их там покормили, она кричит «Не ходи, не ходи, чертенок!» – и грозит ему пальцем. А когда никто не видит, манит его: «Иди за мной, иди». Он и бежит за ней. Я сам наблюдал такие картины в деревне. Сталин тоже начинал разносить Кагановича, что это он такое себе позволяет. Но видно было, что сказанное ему нравится. Сталин обычно возражал Кагановичу такими словами: «Что такое Ленин? Каланча. Что такое Сталин? Палец». А иной раз приводил такие сравнения, которые ни в какие записи не вмещаются!