Мы с Дениской подходим ближе, и сердце у меня тревожно забилось, потому что в одном из парней я узнала того, с татуировками на шее, что приходил к нам с Леной домой, приносил записку с адресом колонии, где сидел Бэр. Он, возможно, меня не узнал, потому что какое-то время пристально разглядывал. Мне бы развернуться и бежать подальше от этого места, но моя дочка там, спит в своей кроватке в квартире Павла! Маленькое беззащитное создание, такое родное и любимое! Я задержала шаг, потому что ноги отказывались идти домой, и это меня выдало.

Коротко что-то сказав другому, парень быстро пошел в мою сторону. Я оттолкнула Дениску от себя и успела крикнуть ему: «Дениска, беги!», и меня тут же больно схватил за руку повыше локтя этот татуированный «старый знакомый».

— Ну, привет, беглянка! Вот ты и попалась, Инга! Или как ты сейчас называешься — Вера? Да хоть Маргарита, тебя же предупреждали, что найдем! Пошли, там тебя сюрприз ожидает.

«Неужели это все?» — промелькнуло в голове, и страх парализовал мое тело и сознание, потому что я догадалась, о каком сюрпризе говорил этот поддонок.

Злобно скалясь, он дернул меня в сторону подъезда, а я думала только о том, чтобы Дениска не бросился меня спасать, а эти уроды не тронули дочку. Я видела, как второй парень хотел схватить моего сына, но Дениска увернулся и убежал со двора, спрятался за дом.

В сопровождении двух отморозков на ватных ногах я вошла в квартиру. Там было тихо, Ксюшка, кажется, спала. От входной двери через небольшой коридор хорошо просматривалась кухня. За столом перед открытой бутылкой водки сидел Паша, рядом с ним, спиной ко мне, какой-то сутулый мужик. За спиной Павла… стоял Бэр, злорадно сверкая бледно-серыми глазами и растягивая рот в кривой улыбке с несколькими выбитыми зубами.

— А вот и твоя красавица! Принимай, Бэр! — продолжая скалиться, татуированный толкнул меня в сторону кухни.

Павел глянул на меня с болью в глазах и с сожалением в голосе произнес:

— Прости, Вера! — губы Паши дрогнули в виноватой улыбке.

В этот момент я заметила движение руки Бэра в сторону Павла. Блеснул металл кухонного ножа, Паша дернулся и обмяк, завалившись на кухонный стол. В миг потускневших глазах отразилось удивление и непонимание. Я от шока даже крикнуть не успела.

— Блять, Бэр! Договорились же без мокрухи! — рявкнул и стукнул по столу сутулый мужик.

Не обращая внимания на сутулого, Бэр двинулся в мою сторону.

В тренажерке Егор с остервенением бил стокилограммовую грушу, подвешенную к потолку. Колотил по ней со всей дури так, что костяшки рук под перчатками наверняка уже разбил до крови, а обшивка снаряда грозилась лопнуть под лавиной обрушивающихся ударов.

Я с менее буйными эмоциями отрабатывал технику на другой груше неподалеку.

О работе сегодня не могло быть и речи. После вчерашней попойки Егора и неожиданных новостей сегодня от Андрея дела компании отошли на задний план и у меня, и у компаньона. Нам обоим нужна перезагрузка, чтобы с новыми силами дальше продолжать жить, работать, искать.

Мне еще предстоит тяжелый разговор с Юлей, но я знаю, что она поймет меня и Егора. Поорет, конечно, сначала, поплачет, может быть. Пожалуется на недостаток внимания к ней и детям, но все равно простит. Она знает, что я по-другому не могу, и моя жизнь тесно связана с другом.

В зале, несмотря на рабочее время, было много народу. Парни тягали штанги, качали пресс, кто-то бегал на дорожке или занимался на других силовых тренажерах. Тренерский персонал почти в полном составе тоже находится в зале, наблюдая за порядком и консультируя ребят. Стоял оглушающий лязг железа, но мне, и думаю, Егору, как владельцам спортклуба, он ласкал слух — зал пользовался популярностью, и это льстило, хотя сейчас мы оба думали совсем о другом.

— Если Бэр сейчас в Москве, тогда Инга тоже здесь! — между ударами рассуждал Егор. — Тебе Андрей не звонил? Он нашел адрес этого уголовника?

— Нет, не звонил. Я вот только никак не пойму, причем здесь Кравченко? Что связывало его с Ингой?

— Мне тоже это интересно, жаль спросить не у кого.

— А Марина может знать?

— Не думаю. Хотя не знаю. Я уже не знаю, что думать.

— Может быть, Инга была его любовницей?

Егор развернулся ко мне всем корпусом. Если бы я стоял ближе, он треснул бы кулаком по мне, а не по груше.

— Ты что несешь? — злобно сверкнул глазами и желваки на лице заиграли.

— Эй, потише! Я только предполагаю.