Тяжело сглотнув, внимательно оглядела помещение, не заметив ничего странного, оглядела его еще раз, но уже магическим зрением и кажется нашла то, что искала. Среди всего сваленного сюда барахла, выделялось несколько предметов мебели: деревянный сундук с причудливой резьбой, шкаф, обломки кровати и кресло. Все это когда — то было одним общим спальным гарнитуром и со всего мной увиденного, кресло — больше всего светилось и переливалось сплетением различной магии и превалировали во всех этих сплетениях знак смерти сплетенный со знаком жизни. Такое использование данных символов никогда не использовалось и более того считалось грубой ошибкой разрушающей все плетения, но если глаза меня не обманывают, я вижу ими совершенно противоположное тому, чему меня учил наставник.

— И что это за чертовщина такая, — бубня себе под нос, подошла ближе к креслу и продолжала рассматривать его магическим зрением.

На мои слова кресло полыхнуло розоватым отливом, что свидетельствовало о легком недовольстве.

— Старье какое — то бесполезное и не нужное, — сказала чуть громче, решая проверить бредовую мысль, что закралась мне в голову.

Кресло полыхнуло оранжевым, что означало уже среднюю степень злости.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — прошептала, отчетливо ощущая себя психически больной.

Кресло полыхнуло зеленым, оно только что благосклонно приняло мои извинения. Кресло. Прияло. Мои извинения. Оно меня понимало!

— Офигеть, — присела там же, где и стояла. — Ты живое, живой или живая, — пришибленно закончила свою мысль.

На «живой», кресло полыхнуло одобрением. Значит, когда — то кресло было мужчиной. Нервно хихикнула от того, о чем сейчас подумала.

— Значит «он», — подвела я итог и тут же решила уточнить: — А ты случаем не бывший ректор этой академии? — задала вопрос, ткнув пальцем в потолок, академия — то аккурат над нами.

Вновь одобрение и легкий ветерок снова коснулся моих волос, будто погладил широкой ладонью по голове.

— Только не говори, что тебя убили в этом кресле и теперь ты к нему привязан, — выпалила намного более нервно, чем от себя ожидала.

Кресло полыхнуло розовым, что я приняла за отрицательный ответ и только выдохнула спокойно, как с рядом стоящего сундука, словно кто — то, невидимой рукой пыль смахнул.

— Только не говори что там твои косточки, — простонала в голос.

Кресло полыхнуло зеленым, а потом тут же розовым. Ничего не поняла.

— Там твои останки? — решила задавать вопросы по отдельности.

Всполох розового.

— Тебя там вообще нет?

Снова розовый.

— Ты там? — уже совсем запуталась я в том кто, где, когда, зачем и еще много чего.

Кресло полыхнуло зеленым, окончательно меня озадачив.

Если он там, но не его останки то получается…

— Ты живой что ли?! — взвизгнула, отскочив от сундука, когда кресло полыхнуло зеленым. — Охренеть, — выдала я самое цензурное выражение которое смогла произнести.

На дрожащих ногах подошла к сундуку и попыталась открыть крышку и тут как заорет мой планшет. Орала я знатно и при этом отскочив от сундука, упала прямо в кресло. Расслабилась, осознав, что я в безопасности и тут же снова взвизгнула.

— Прости, прости пожалуйста, — подскочила с кресла, прося у ректора прощение.

Кресло меж тем переливалось бело желтым, что означало яркую радость и счастье. Ректор — кресло надо мной откровенно ржал.

— Мне на занятия пора, приду позже, — буркнула обиженно и подхватив планшет пошла на выход.

Судя по надписи в углу планшета, на этот раз у нас было два практических по бытовой магии. Отметила краем сознания, что это странно, ибо обычно одно занятие лекция, второе практика по этой лекции. Ну да ладно, уж из — за бытовой я точно переживать не буду.

Подходя к классу, автоматически перешагнула спотыкайку, отбила летящую в меня заикалку, сняла липкую паутину со стула, очистила стол, положила на него планшет и только после всего этого, поняла, что кому — то я настолько помешала, что мне решили серьезно подпортить жизнь. Сделала морду кирпичом, а сама перешла на магическое зрение, нашла остаточный след от развеянных мной заклинаний и восстановив их, пустила усиленную ответку в тех, кто эти пакости создавал.

Сзади кто — то грохнулся, громко вопя на все лады о том, какая я плохая, нападаю просто так на ни в чем неповинных и беззащитных девушек. Тут же накинула на себя щит отражатель, вот честное слово, у таких дур как та, что орет за моей спиной, всегда найдется парочка обожателей желающих выслужиться. Мой щит полыхнул белым и сзади раздалось два разных вскрика и грохот, а сбоку от меня, кто — то тихонько икал и скрипел зубами, но нападать и орать не спешил.

Больше всего удивило то, что последние две пакости отправленные мной адресату, угодили аккурат в вошедшую высоченную и жутко худую женщину под тридцать.