— Лола.

Лола. Какое-то кокетливое, несерьёзное имя. И не скажешь, что его обладательница считает быстрее казначея, а двигается, будто вот-вот горло перережет, а ты и не заметишь.

Андриан, как был, в рубашке и штанах, завалился на низкий диван у дверей. Сменная рубашка лежала в дорожной сумке, так что завтра с утра будет, во что переодеться, а штаны и не такие ночлеги видали. Все-таки через всю страну верхом — путь неблизкий. Периодически и под открытым небом ночевать приходится.

Кстати. Нужно еще вопрос с транспортом для девицы решить.

То есть Лолы. Да.

Пропажу в Аренте обнаружили немногим ранее. Где-то к ужину.

Причём хватились не принцессы.

Коллеги Дарины и Гедре забеспокоились, что те давно не появлялись и даже пропустили обед, и наведались в покои принцессы. Где и обнаружили обессиленно мычащих из последних сил и совершенно не по-эльфийски пованивающих горничных. Сидение в шкафу на протяжении двенадцати часов бедняжкам даром не прошло.

Девицам дали полчаса на приведение себя в приличный вид и проводили к Повелителю.

Гедивил рвал и метал.

— Как она могла сбежать? Ну как, объясните мне, идиоту? — стражи, дежурившие в утреннюю и дневную смену, тянулись затылками к потолку, а глазами старательно буравили стену напротив. Отвечать в такие моменты Повелителю — напрашиваться на еще более суровое наказание.

А промолчишь — глядишь, выговором и ограничится.

Хотя таких проколов у вояк еще не случалось. Упустить даже не противника — недозрелую девицу, да их в казарме засмеют.

— А вы как могли ее выпустить? — переключился Повелитель на явившихся перед его очи служанок. Обе потупились и присели в виноватом книксене.

— Она нас оглушила. — прошелестела Дарина. — Мы ничего не успели предпринять. А еще, у меня пропала кружевная наколка.

— Прелестно. То есть моя племянница еще и воровка, вы это хотите сказать? — взъярился пуще прежнего Гедивил, но вдруг осекся. С новым, хищным выражением лица повернулся к стражам.

— Кто из вас дежурил на этаже принцессы?

Четверо обреченно шагнули вперёд.

— Так, вы двое шаг назад, вы у дверей стояли. Мы уже выяснили, что никто не выходил. Вы! — палец обвиняюще уткнулся в оставшихся. — Мимо вас новая горничная проходила?

— Да вроде. Была одна, лица правда не видно было за бельём… — пробормотал один и стражей и осекся, когда понял, что сказал.

К изумлению провинившихся, Повелитель вдруг успокоился.

— Все вон. Нет, ты, Нерий, задержись.

Дождавшись, когда они останутся одни, Нерий заглянул за портьеру и вытащил стоявший на подоконнике поднос с графином и стаканами, стопкой друг на друге.

В тяжелых делах повелительства и советничества зачастую без алкоголя не обойтись.

— За что мне такая дура в племянницы, о Пресветлые Предки! — патетически возопил Гедевил, падая в мягкое кожаное кресло. Нерий потер переносицу. С драматизмом Повелитель слегка переборщил.

— Интересно, почему она вдруг решила сбежать? Может, кто из куриц проболталась? — Протянул задумчиво советник. — Не похожа Лореалея на дурочку, способную вот так, ни с того ни с сего учудить. Скорее похоже, что ее кто-то напугал.

— Не все ли равно, почему? — передернул плечами Гедивил. — Главное, найти ее прежде, чем она доберётся до родителей. А то плакали наши с тобой грандиозные планы.

Нерий молча кивнул, не собираясь уточнять, что планы эти исключительно Повелителя. Сам он в восторг от роли племенного жеребца не пришёл. И вообще предпочитал держаться от власти подальше, насколько позволяло его происхождение.

— Вряд ли она ушла лесом. В той одежде, что описали служанки, пешком далеко не уйдёшь. Значит, каким-то образом влезла к гномам в караван. — рассуждал советник вслух.

— Я и говорю, дура. — С новой силой взвыл Гедивил. — Вот как ее теперь у людей выцарапывать? Если она жива еще, дуболомина.

— Разберёмся. — хладнокровно процедил Нерий, отлипая от стены. — Позволите мне идти собираться, Повелитель?

Гедивил недоумевающе поморгал.

— Я поеду за ней. — как само собой разумеется, пояснил советник. — В конце концов, она моя почти невеста. На мне лежит ответственность, как за ее благополучие, так и за ее проблемы.

Повелитель скривил губы в довольной усмешке.