Душа – душегубов, если и приходит к раскаянию, то только в одиночестве, в стае же – никогда. Поэтому стая отличается от общества, также как антисистема отличается от системы. Слово «стая» использовал Ноам Хомский в ответе на вопрос о демократии в России: «Цель “реформ” – отбросить бывший Советский Союз обратно в третий мир, где страна пребывала пятьсот лет, до большевистской революции. Одной из главных целей “холодной войны” было снова превратить эту огромную часть мира в то, чем она была раньше – территорию, на которой Запад черпал бы ресурсы, рынки и дешевую рабочую силу.

Ельцин – предводитель стаи, протаскивающей “реформы”, а значит, “демократ”. Так мы квалифицируем демократов во всем мире: это те, кто проводит программу западного бизнеса» [8] .

Есть общее название для такой стаи – Status in statu – восходящее к трактату Агриппы де д'Обинье Об обязанностях короля и подданных (приблизительно 1620 г., опубликовано в 1877 г.). Здесь излагались взгляды католиков о том, что удовлетворить все требования кальвинистов-реформаторов – значит «создать государство в государстве». Затем у Б. Спинозы: «большинство рассматривает людей в природе, как государство в государстве» [9] .

В дальнейшем будет использовано понятие – антисистема, как часть системы, действующая против системы. Еще одним современным синонимом «государству в государстве» и антисистеме является понятие «пятая колонна».

Что касается отложенного вопроса о наличии явного и неявного целеполагания, то наличие двойного целеполагания можно обнаружить и в идеологии «марксизма-ленинизма». Явное или назовём его лозунговое целеполагание заключалось в построении социализма и затем коммунизма, с общественной (что для русских означало общинной) собственностью на средства производства, возражений не вызывало и составляло суть «идеологической надстройки». Не явное же целеполагание, именно в силу своей не явности, может быть обнаружено только путём тщательного критического изучения принципов и инструментов любой идеологии, в том числе и идеологии марксизма-ленинизма. Такое неявное целеполагание вытекало как следствие из категории «экономического базиса», сутью которого являются отношения экономические:

«совокупность… производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания» [10] .

По Ленину, основная идея материалистического понимания истории «состояла в том, что общественные отношения делятся на материальные и идеологические. Последние представляют собой лишь надстройку над первыми, складывающимися помимо воли и сознания человека, как (результат) форма деятельности человека, направленной на поддержание его существования» [11] .

В переводе на русский язык это означает, что базис, «как форма и результат деятельности человека, направленной на поддержание его существования» не изменяется при переходе от капитализма к социализму и описывается одной формулой Маркса, которую можно привести к одному уравнению с двумя неизвестными, не имеющему рационального, математического решения. Другими словами, базис, хотя и не имеет рационального решения, но формализован, в то время как идеологические отношения никак не формализованы, не рационализированы и являются «лишь надстройкой над первыми». Более того, базис еще и «складывается помимо воли и сознания человека». Таким образом, явное целеполагание, отданное на откуп обществоведам, никак не формализовано и никак рационально не связано с неявным целеполаганием. Такое «двойное» целеполагание вполне согласуется с законом диалектики – «единство и борьба противоположностей» – что и привело, в свою очередь, по закону «отрицания – отрицания» к отрицанию социализма, продаже его и к переходу к капитализму. Другими словами, марксизм-ленинизм, – это прекрасная критика политической экономии, критика капитализма, но построить общество отвечающее требованиям справедливости, нравственности на одной критике нельзя. Новому обществу нужна не просто новая идеология, но идеология, имеющая своё собственное истинное, рациональное обоснование. В триаде «идея + обоснование + строительство = результат» на любом уровне может быть допущена ошибка. Неправильную, ошибочную идею не может спасти никакое обоснование, как долго и какие бы средства не вкладывались в поиски её обоснования, что и происходит с идеей капитализма. Неправильное обоснование, в свою очередь, может загубить даже правильную идею, так же как и ошибки строительства, что и произошло с социализмом в СССР.

На этом можно было бы оставить тему «кризисного обществоведения» в России, как практически тему отсутствия какого-либо обществоведения. Однако есть моменты, на которых следует остановиться: «В среде обществоведов, которые разрабатывали доктрину реформ, методологическим принципом стала безответственность. Это сказалось самым страшным образом. Цель реформы была открыто провозглашена как слом советской хозяйственной системы и создание необратимости. Сама декларация о необратимости как цели показывает глубинную безответственность – как философский принцип» [12] .

«Средством принижения человека стал в России и подрыв культуры мышления. Была проведена большая кампания по разрушению рационального сознания и механизмов его воспроизводства. Целенаправленное воздействие было оказано на все каналы социодинамики культуры: школу и вузы, науку и СМИ, армию и искусство. Невежество стало действенным! … Речь о том, что элита присвоила себе право на ложь. Общество, где утверждается такое право, слепо. Оно не видит реальности, и с каждой ложью в нем слепнут и поводыри [13] .

Здесь уже присутствует противоречие: если в первой части «Цель реформы была открыто провозглашена» обществоведами, то во второй части речь идет уже об отказе от явного целеполагания, но уже власти. Получается, что обществоведы, как национальная, интеллектуальная элита, в процессе «слома советской хозяйственной системы и создании необратимости» обогнали власть или действовали под её диктовку.

Вместо комментария, которое сводится только к тому, что «подрыв культуры мышления» не сводится к периоду перестройки, а являлся постоянно действующим фактором в СССР, приведу высказывание русского логика В. И. Лобанова: «Преподавание логики в русской школе имеет достаточно давние традиции. Этот предмет в качестве основного впервые ввёл в гимназиях и Академии великий русский ученый М. В. Ломоносов. С тех пор логику, в обязательном порядке, изучали в гимназиях России и по указанию Сталина в 1946–57 гг. (после смерти Сталина с 1953 г. по 1957 г. – по “инерции”) в школах СССР. Причем в дореволюционной гимназии на логику отводилось вдвое больше времени, чем на математику. А русские математики были, есть и, я надеюсь, будут сильнейшими математиками в мире… Логика дисциплинирует мышление. Еще Гераклит говорил, что учить нужно многомыслию, а не многознанию» [14] .