– Это наш дом. Он достался тебе, а потом мне – твоему мужу. Впоследствии он перейдет нашему сыну. Так и должно быть. Что скажет мне мой сын, когда узнает, что я был вынужден продать Ньютон-Рейлз? Дом, который принадлежит ему по праву?

– Дику уже почти тринадцать лет. Он умный мальчик, и у него есть понятие чести. Что он скажет, если ты ему объяснишь, что хочешь сохранить дом и не заплатить долги?

– Ты действительно считаешь, что если я попытаюсь сохранить Рейлз, то совершу бесчестный поступок?

– Мне кажется, что сейчас ты неправильно воспринимаешь некоторые вещи. Из-за всего случившегося ты в шоке.

– Вот как?

– Например, каковы твои планы на будущее, если придется расстаться с Хайнолтом?

– Мне нужно будет найти работу. Устроиться управляющим на чьей-то фабрике.

– Сколько ты будешь зарабатывать?

– Наверно, очень мало.

– Тогда на какие средства мы будем здесь жить? – спросила его Кэтрин.

Чарльз ей ничего не ответил.

– Чарльз, есть еще кое-что. Что будет, если кредиторы не пойдут навстречу мистеру Стивенсону? Что ты тогда будешь чувствовать? Ты будешь жалеть, что обратился к ним с подобной просьбой. Тебе будет стыдно, ты будешь унижен, и ты не должен забывать, что я буду чувствовать то же самое.

– Ты мне только что сказала, что если даже кредиторы откликнутся на нашу просьбу, ты все равно будешь испытывать стыд.

– Да, ты совершенно прав. Я больше никогда бы не смогла чувствовать себя здесь счастливой после всего, что случилось.

Кэтрин следила за выражением лица мужа. Она сердцем ощущала ту боль, которую испытывал Чарльз.

Наконец он заговорил снова. Голос его был хриплым, но он уже владел собой.

– Мне кажется, что ты ни о чем не жалеешь. Ты скажешь, что ни к чему не принуждаешь меня, что все решаю я сам. Конечно, ты права. Но должен тебе сказать, что мне от этого не легче.

– Мне бы хотелось сказать тебе что-нибудь в утешение.

– Мне бы этого тоже хотелось.

– Однако сделать ничего нельзя. Сейчас я снова пойду к Стивенсону и скажу ему, что мы решили продать Рейлз. Потом придется сообщить грустные новости Дику и Сюзанне.

– Может, лучше мне сначала поговорить с ними? – предложила Кэтрин.

– Да, пожалуй.

Мартин целый месяц путешествовал по Европе. Когда он сошел с поезда в Чардуэлле, то сразу заметил доску объявлений. В одном объявлялось о продаже Хайнолт-Милл, другое сообщало о продаже поместья Ньютон-Рейлз. И то и другое продавалось с аукциона, но можно было также заранее договориться о продаже с хозяином.

Мартин нанял коляску, но отправился домой не сразу. Вместо этого он поехал в город к Сэмсону Годвину, бывшему своему опекуну, который до сих пор оставался его адвокатом и близким другом.

На следующее утро в одиннадцать часов Алек Стивенсон появился в Рейлз в кабинете Чарльза, который писал письма. По просьбе Стивенсона послали за Кэтрин. Когда она пришла, Стивенсон объяснил причину своего визита.

– Я просил вас, миссис Ярт, присутствовать при нашем разговоре, потому что это касается вас обоих. Ко мне обратился один джентльмен с предложением купить Хайнолт-Милл со всем оборудованием по личной договоренности. Потом он бы хотел сдать фабрику вам в аренду на три года, чтобы вы могли снова начать работать и пытаться продавать вашу продукцию.

Ярт нахмурился и потом резко сказал:

– Кто бы ни был этот человек, он весьма добр. Но если он знает, как обстоят мои дела, а он это, видимо, знает, то он должен понимать, что у меня нет денег, чтобы продолжать работу, и более того, у меня нет надежды, что я смогу их достать в ближайшее время.

– Этот джентльмен знаком с положением дел, и он желает дать вам в долг сумму в две тысячи фунтов. Эту сумму вы ему выплатите, когда ваши дела поправятся.

– Кто же этот джентльмен? – отрывисто спросил Ярт.

– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, я должен сообщить вам, что этот же джентльмен желает купить Рейлз. Он предлагает двадцать тысяч фунтов за поместье.

Пятнадцать тысяч за землю и пять тысяч за дом. Ему также хотелось бы купить и ту вашу обстановку, с которой вы пожелаете расстаться. Чарльз и Кэтрин молчали.

– Это весьма щедрое предложение, – подытожил Стивенсон.

– Не могу понять, в чем тут дело, – сказал Чарльз. – Предложенная сумма гораздо выше того, на что мы рассчитывали. Я даже думаю, что возможно вы ошибались и в остальных расчетах. Если этот анонимный покупатель хочет заплатить нам столько, может другие предложат еще больше? Мне кажется, что этому джентльмену стоит попытать своего счастья на аукционе наравне с остальными. Может Хайнолт вместе с оборудованием и тканями, находящимися на складе, принесет нам сумму, достаточную для оплаты всех долгов, а что-то может быть останется нам и на жизнь? Ведь на самом деле фабрика стоит гораздо дороже.

– Это настолько невероятное предположение, что его не стоит даже обсуждать. Сейчас такой спад, что недвижимость покупают только по бросовым ценам. Чарльз, вы это знаете так же хорошо, как и я. Если Ньютон-Рейлз будет выставлен на аукцион, тот же самый покупатель получит его всего лишь за восемь или девять тысяч.

– Он что, не знает об этом?

– Конечно знает. Он не глупец. Он предложил более высокую цену, зная, что ваши кредиторы будут этому рады, и вам не придется переносить унижение публичного аукциона.