Они были неписи, и, в отличие от Виталика, очень тупые. Похоже, алгоритмы им порезали до всего нескольких базовых, а местные Вычислители вообще не заморачивались с выделяемыми под это дело мощностями.

Тут-то до меня и дошло, что мы на самых задворках Системы. Поведение местных неписей… ну, это как если бы заядлый геймер после четвертого "Дума" решил бы второй перепройти.

– Я тоже игрок, – сказал Армандо. Он поставил на пол футляр с гитарой и в руке его появилась уже знакомая шпага. – Защищайтесь.

Интересно, а он был бы такой же храбрый, если бы не знал, что текущий номер один стоит у него за правым плечом?

Я решил посмотреть, на что он способен, и не вмешиваться, если уж совсем не припрет. Старейший бард Системы задолжал мне пару неприятных моментов, и я решил, что так мы будем квиты.

Ну, более-менее.

Неписи были не просто тупыми, они оказались еще и плохо прописанными. Они даже из-за стола вставали практически одинаково, отодвигая стулья одними и теми же движениями.

Но вот скрипты с оружием у них были разные. Двое вытащили нечто вроде мачете, одноглазый извлек из ножен два длинных кинжала, а четвертый вооружился топориком.

И хотя Армандо призывал их защищаться, они решили напасть.

Но разница в уровнях и мастерстве была колоссальной.

Первым же движением шпаги Армандо выбил мачете из рук одного головореза, а вторым – пронзил его грудь. Парень с топором попытался напасть на него с фланга, не успевая высвободить свое основное оружие, Армандо выбросил в его сторону левую руку, и в ней тотчас же появилась еще одна шпага, чуть короче первой. Впрочем, ее длины хватило, чтобы проткнуть нападающему горло.

Пока Армандо разбирался с третьим, одноглазый попытался уйти в стелс.

Я швырнул ему в голову тяжелый деревянный стул, чем не только выбил из невидимости, но и лишил сознания. Ни секунды не колеблясь, Армандо проткнул лежащее на полу тело шпагой.

– Пусть это послужит вам уроком, – обратился он к присутствующим. – Нельзя убивать бардов.

На мой взгляд, это была абсолютно бесполезно. Вряд ли в головах посетителей этого притона оставалось столько свободной оперативной памяти, чтобы этот урок был усвоен.

Армандо убрал шпаги и вытащил две золотых монеты. Хитрый жук, утверждавший, что он на мели…

Одну монету он вручил предоставившей информацию белошвейке, а вторую отдал трактирщику.

– За доставленные неудобства и на уборку помещения, – сказал он.

Трактирщик попробовал золото на зуб, и я понял, что никаких стражников он вызывать не будет, а упырей с местного кладбища ожидает обильный ужин.

Армандо вернулся в картежный угол, подобрал с пола лютню и убрал ее в инвентарь. То ли отдаст какому-нибудь другому барду, а то ли в Коллегии есть комната, где хранятся инструменты всех павших коллег. По крайней мере, те, которые удалось найти.

– И вы обвиняли меня в том, что у меня под ногами горит земля, – сказал я, как только мы оказались на улице.

– Случается, что бардов убивают, – сказал Армандо. – И, хотя этот риск и является частью профессии странствующего музыканта, эти смерти по мере возможности нельзя оставлять безнаказанными. Сейчас у меня такая возможность была. И, кстати, вы мне почти совсем не помогли.

– Вы хорошо справились и сами, – сказал я.

Кроме того, мне не очень хотелось в таком участвовать. Это было, конечно, не избиение младенцев, да и головорезы, несмотря на невысокие уровни, были вполне настоящими, но меня преследовало ощущение, что два хайлевела забрались в детскую песочницу. Уверен, что Армандо, хоть он и не боевик по основному профилю, вполне способен в одиночку раскидать всю городскую стражу.

А мне, с моим непредсказуемым ультимативным навыком, в эти замесы лучше не лезть. Тысячу или сколько там лет простоял этот город, и пусть он стоит дальше. я и так тут уже главное здание разрушил.

– Насколько смерть Люпина осложняет нашу задачу? – поинтересовался я.

– Не слишком сильно, – сказал Армандо. – Конечно, он мог сообщить какие-то подробности, но основная информация у меня уже есть. Нам следует отправиться в соседнее королевство, добраться до берега моря и отыскать там один старый маяк.

– А затем забраться на его смотровую площадку и обратиться к ветру и океану? – спросил я.

– Нет, все гораздо прозаичнее, – сказал Армандо. – Человек, по описанию и образу действий похожий на Первого Игрока, работает там смотрителем.

– Головокружительная карьера для бывшего короля, – заметил я.

– Есть взлеты, есть падения, и все развивается по спирали, – сказал Армандо.

– Это не очень похоже на описание моей жизни, – сказал я.

– Вы молоды, – сказал Армандо. – Некоторые люди живут так быстро, что не успевают заметить даже один виток. Молодым всегда кажется, что жизнь – это отрезок, и только нам, старикам, известна правда