Первый Игрок обернулся и посмотрел.

– А, нет, это не он, это мертвая проститутка, – сказал Магистр. – На той неделе заходила, по-моему.

– Бывает, – сказал я. Стоит ли пояснять, что никакого трупа там не было?

– Старина Дон рассказал мне про тебя много интересного, – заявил Магистр. – И еще много интересного я увидел сам.

– Это потому что я живу насыщенной полноценной жизнью, – сказал я.

– На тебе стоит отметка изначального мира, – сказал Магистр. – Довольно свежая, ты побывал там совсем недавно.

– Доводилось, – сказал я. Отвратительное начало разговора, хуже и придумать сложно, наверное.

– Каким проходом ты воспользовался?

– Тем, который охранял какой-то азиат, – сказал я.

– А, старина Вонг.

– Старину Вонга теперь зовут Брюсом, – сказал я. – И он проходит ускоренный курс обучения нечестному бою земных спецагентов.

– Как ты прошел?

– Забил его бейсбольной битой.

– Неплохо, – сказал Магистр и вдруг спросил без всякого перехода. – Хочешь посмотреть на мой меч?

– Не очень.

– А я все равно покажу, – он извлек прозрачную хреновину из инвентаря и положил ее на край чайного столика. – Когда я говорил, что это отец всех мечей, я имел в виду, что это самый первый меч. Прототип, на основе которого были созданы все остальные игровые мечи. И большая часть кинжалов. И в то же время он – сумма всех мечей этого мира, и его лезвию нет преград.

– Любопытная информация, – сказал я. – А что будет, если его разбить?

– Это невозможно.

– Для нас, русских, нет слова "невозможно", – сказал я. – Особенно если речь идет о том, чтобы что-то сломать.

– Укуси себя за локоть, – предложил Магистр.

– Однажды мне сломали руку, – сказал я. – И мне удалось.

– Правда?

– Нет, – признался я. – Но со сломанной рукой это на самом деле возможно.

– Как обстоят дела в изначальном мире? – поинтересовался Магистр. Его манера прыгать с темы на тему немного сбивала меня с толку. Возможно, на это и был расчет.

– Неважно. Он в некотором роде уничтожен, – сказал я.

– Печально, но закономерно, – казалось, он ничуть не удивился. – Я давно их предупреждал, что в своем заповеднике они долго не просидят и ничем хорошим это не кончится. Настоящая жизнь – она здесь.

И обвел помещение рукой.

Похоже, даже сами Архитекторы не особо скорбят по Архитекторам.

– Как это произошло? – спросил Магистр. А меч все еще лежал на столике, между прочим.

– При помощи древнего оружия досистемных времен, – сказал я. – Которое привел в действие искин одной из поглощенных Системой рас.

– Судя по тому, как хорошо ты осведомлен, и исходя из временного промежутка, в котором это случилось, без твоего участия там тоже не обошлось, – сказал Магистр.

– Я не знал, что все выйдет именно так, – сказал я, даже не покривив душой.

– И ты думаешь, что это убережет тебя от моего праведного гнева?

– Откровенно говоря, мне все равно, – сказал я. – Вы уничтожили мою цивилизацию, я помог уничтожить вашу. Можно считать, что мы квиты.

– Позже подсчитаем, – пообещал Магистр. – Хочешь чаю?

– Почему бы нет?

– Так обслужи себя сам, – сказал он и указал на чайник.

Я налил себе чая в изящную фарфоровую кружку и взял из вазы печеньку.

– С кем ты встречался в изначальном мире? – спросил Магистр.

– С Флойдом и Селеной, – сказал я.

А также с Мирой и Риком, и троих из этой четверки я убил, а Селена бродит по игровым мирам, и я почти уверен, что рано или поздно наши дороги обязательно пересекутся. И что ничем хорошим это тоже, скорее всего, не кончится.

– Ты нашел там, что искал? – спросил он.

– Мои поиски продолжаются, – сказал я. – Иначе бы меня здесь не было.

– И какой же древний и могущественный артефакт ты страстно желаешь заполучить с моей скромной помощью? – поинтересовался Магистр.

– Венец Демиурга, – сказал я. – И не говори, что ты слышишь о нем в первый раз. Ты им владел, я это точно знаю.

– Откуда тебе вообще известно о его существовании?

– Из инфополя изначального мира.

– Ого, – сказал Магистр. – Кто тебя подключал?

– Селена.

– Она и помогла тебе выйти?

– Нет, – сказал я. – Я вышел сам.

– Дважды ого, – сказал Магистр. – Я впечатлен, парень. Ты либо очень везуч, либо очень настойчив, либо я в этой жизни чего-то не понимаю. Считается, что самостоятельно покинуть эту среду невозможно. Она засасывает и сбивает с толку, и непонятно, куда идти и надо ли это делать вообще.